настроении, и сжала губы. Помолчала, потом сказала, тщательно подбирая английские слова:
– Извините меня. Я забыла, что европейцы не любят личные вопросы.
Им предстоит ехать бок о бок много дней, скорее, даже недель. Глупо напускать на себя таинственность. Лучше ответить ей на все вопросы, раз и навсегда покончив с ними.
– У моих родителей был достойный брак, но без любви. Отец смертельно скучал и безумно злился, когда моя мать упорно желала… большего. Я толком и не знаю, как выглядят счастливые семьи.
Как коротко и просто прозвучали эти слова. Те годы были полны несчастья и разочарования не только для матери, но и для маленького Ника, тоскующего по любви обоих родителей, а те рвали друг друга на части. Но сейчас он уже не маленький мальчик и давно перестал ожидать от кого-то любви. Или в ней нуждаться.
– Ох, – вырвалось у Ануши.
Какое-то время они ехали молча. Потом она спросила:
– Значит, у вас сейчас много любовниц? Пока вы снова не женитесь?
– Мы не должны обсуждать подобные темы.
Она озадаченно посмотрела на него, привыкшая к совершенно иному отношению к браку и плотским утехам.
– Не вижу причин жениться еще раз. И хотя я отнюдь не монах, у меня не бывает больше одной любовницы одновременно, в данное время нет вообще никого.
– А у вас была любовница, когда вы были женаты?
– Ануша…
– И не надо этого тона. Я просто хочу понять.
– Нет, не было. Хотя у других женатых мужчин они бывают. Но я не считаю это правильным.
Правда, его принципы серьезно поколебались после пары недель истерик Миранды. Несмотря на все его старания быть осторожным и нежным, она все равно считала секс грубым и неприятным занятием, необходимым исключительно для продолжения рода. Это было слишком очевидно, когда она забеременела и получила законную причину ему отказывать. Привычное ощущение вины затопило его и душа заныла, следовало держать себя в руках и не прикасаться к ней, пока она не привыкнет к индийскому климату, больше общаться с ней, а не зачинать ребенка.
И до Миранды, и после, женщины в его объятиях всегда заверяли, что он доставляет им истинное наслаждение. Похоже, он неплохой любовник, но как муж никуда не годится.
– Извините, если я не должна была об этом спрашивать. Спасибо, что объяснили, – по-английски произнесла Ануша без особого раскаяния в голосе.
– Это не важно.
Она вела себя требовательно, почти бесцеремонно, и это задевало и удивляло Ника. Кроме того, она его отвлекала, перенося в прошлое, а это действительно опасно.
По телу вдруг побежали мурашки. Ник привык прислушиваться к своим инстинктам и развернул Павана. Несмотря на высохшую землю, трава под ногами по-прежнему была высокой и сочной. Легкий ветерок разметал их следы, и никому уже не определить, сколько лошадей здесь прошло.
Ануша повернула вслед за ним.
– За нами никого нет, – произнесла она. – Ведь правда?
Но тревожное чувство его не покидало. Ник поднялся на стременах и прикрыл рукой