может заинтересовать вас отрывком из своего гениального произведения, и вы тут же броситесь продвигать новый талант. Что, впрочем, вы сейчас и пытаетесь сделать.
– Да, но на конверте нет обратного адреса и имени отправителя, – возразила Елизавета Павловна. – Автор даже не посчитал нужным указать свое имя и возможный способ связи в случае моей заинтересованности. Согласитесь, Иван Аркадьевич, это очень странно.
– Ничего странного. Он намеренно напустил на себя ореол таинственности, чтобы вас заинтриговать. И, как я понимаю, у него это неплохо получилось. Не сомневайтесь, скоро он сам объявится. Советую сразу же его отшить, иначе не отвяжетесь потом.
– Вы правы, Иван Аркадьевич. Как всегда. Заинтриговал меня этот паршивец донельзя! Ну да ладно – шут с ним, раз вы считаете, что повесть эта не стоит и ломаного гроша. По правде говоря, я и сама так считаю, – вздохнула Елизавета Павловна и убрала рукопись в стол. – А не выпить ли нам еще кофейку? – спросила она и загадочно посмотрела на Варламова. – Признаюсь, я просила вас приехать совсем не из-за этой вещицы. У меня к вам дело, друг мой, очень личное и сугубо конфиденциальное.
– Я весь внимание, Елизавета Павловна. Но что случилось? – с беспокойством спросил Варламов.
– Так как насчет кофе? – робко спросила мадам де Туа, и Варламов уловил в лице Елизаветы Павловны смущение и нерешительность.
– Кофе подождет, голубушка. Выкладывайте, что у вас стряслось, и немедленно, – подбодрил он ее.
– Как вы знаете, я человек публичный, – начала Елизавета Павловна. – У меня множество друзей, но доверять я могу далеко не всем. На вас вся надежда, голубчик. Дело, в которое я собираюсь вас посвятить, касается Мишель.
– Что на этот раз натворила ваша горячо любимая племянница? – иронично спросил Варламов.
– Она влюбилась! – обреченно вздохнула мадам де Туа, и Варламов от удивления расширил глаза и сконфуженно закашлялся. Елизавета Павловна тоже откашлялась и надолго замолчала, нервно теребя кружевной платок. Варламов ждал. – Господи, у меня больше нет сил противостоять ей! – неожиданно воскликнула Елизавета Павловна. – Она вся в мать! Просто копия моей непутевой сестры, царствие ей небесное. Та тоже путалась неизвестно с кем и счет деньгам не знала. Поэтому и кончила плохо. Но скажите мне на милость: как я могу доверить племяннице свое состояние и дело всей моей жизни, если она такая же беспутная, как и моя сестра? Как?! Одна у меня надежда, что Мишель выйдет замуж за приличного человека, который ее усмирит.
– Догадываюсь, о чем пойдет речь: очередной избранник Мишель не подпадает под ваш эталон, – насмешливо сказал Варламов. – Признаться, душа моя, я не совсем понимаю, чем могу вам помочь в этом интимном вопросе? – удивился Иван Аркадьевич, и ему вдруг страстно захотелось бежать из дома Елизаветы Павловны со всех ног. Но очень скоро, внимательно выслушав Елизавету Павловну, Варламов изменил свое мнение.
В гостиницу он вернулся с горящими глазами,