была жива, все, что он говорил или делал, было как будто продиктовано откуда-то свыше и изливалось совершенно спонтанно, легко и просто. Теперь же создавалось впечатление, что он лишь заставляет себя механически выполнять свои обязанности, и временами Роксана даже подозревала, что дядя изображал чувства, которых на самом деле не испытывал.
Конечно, это были предположения Роксаны, но она не сомневалась, что, умирая, тетя Агнес унесла с собой что-то, совершенно необходимое Петеру Хелдерику.
Вскоре после приезда на Бали Роксана поняла, почему голландцы с такой неохотой приняли даже временное постановление, позволяющее миссионерам работать на острове.
И, хотя ей никто не говорил об этом прямо, она знала, что непримиримость местных жителей в вопросах религии обрекала усилия любых миссионеров на провал.
Из всего, что она читала о Бали, и того, что смогла увидеть своими глазами, наблюдая жизнь островитян, она сделала вывод, что жрецы – пиданда, как их здесь называли, – были совершенно нетерпимы к своим соплеменникам, которые проявляли интерес к новой религии.
Когда на острове появлялись обращенные в христианскую веру местные жители, а таких было всего несколько человек, их полностью лишали общения с соплеменниками, а часто и изгоняли из своего общества.
Местные врачи отказывались лечить новообращенных христиан, и им грозили, что в случае их смерти никто из них не будет погребен на местных кладбищах.
Роксана пыталась очень осторожно и тактично объяснить Петеру Хелдерику, что происходит на самом деле, но он не желал ее слушать и притворялся, что не верит ей. Но в то же время было совершенно очевидно, что он постоянно был настороже, когда объезжал близлежащие деревни.
Балийцы, обычно улыбающиеся, добродушные, приветливые люди, при виде миссионера поспешно скрывались в своих крытых пальмовыми листьями хижинах и нарочито отворачивались и уходили, когда он пытался с ними заговорить.
И только ребятишки не боялись его и смотрели на него с любопытством, ожидая, не подарит ли он им сладости.
«Это все безнадежно! Совершенно безнадежно!» – снова и снова говорила себе Роксана.
Но она не решалась сказать это вслух, так как не хотела причинять дяде еще большей боли – он и так очень страдал.
Роксана понимала, что он прекрасно осознавал все, что происходит вокруг, потому что с каждым днем морщины на его лице становились все глубже и глубже, а сам он таял на глазах, пока одежда, которую он привез с собой из Голландии, не повисла на нем, как на огородном пугале.
Петер с большим трудом заставлял себя есть даже те вкуснейшие блюда, которые готовила специально для него Гертруда и которые когда-то дома были у него самыми любимыми.
Он часто надолго уходил из дома и бродил вокруг по лесам и полям, словно призрак, или, как говорили балийцы, леак. Леака местные жители страшно боялись.
Балийцы относились к злым духам с глубоким ужасом, и Роксана прекрасно понимала: если кто-то ассоциируется у них со злым духом леаком,