шестнадцатый день рождения я подарил Ишбель необычную, очень красивую крысу. Она полюбила зверька и назвала его Фаунтлерой. Когда Ишбель прогуливалась по улице, Фаунтлерой выглядывал у нее из капюшона. Он был белоснежный, с блестящими розовыми глазками, и любил музыку. Когда она пришла попрощаться со мной, Фаунтлерой был при ней.
Лорд Лавелл у двери седлает коня,
Чья грива бела как мел,
Выходит любовнику «в добрый путь»
Сказать леди Нэнси Белл.
Ах, дорогая, мой путь за моря
В чужие края лежит…
Хоть убей, не могу вспомнить следующую строчку.
Я видел странные места, и они видели меня, наблюдая за мной спокойным, оценивающим взглядом…
За два дня до отплытия я стоял в комнате с молчаливыми птицами – меня снова и снова тянуло сюда – и почувствовал, что за мной кто-то наблюдает.
– Просто пришла сказать «до свидания».
– Разве ты не придешь нас проводить на причал?
– Приду, но ведь там будет куча народу.
Я встал на колени, поцеловал ее сильные маленькие ладони с обкусанными ногтями, заплакал и сказал, что люблю ее. На самом деле – нет, ничего такого я не сделал.
Издал удивленный возглас, и все.
– У меня всего минута, – сказала она.
– Работа?
– Мама ждет.
– Ясно.
– Странно будет без вас обоих.
– Самой небось хочется уплыть? – со смехом спросил я.
– Китобойные суда воняют. – Она скорчила гримасу.
Мы оба вели себя глупо. «А ведь это может быть наш последний раз», – подумал я, обхватил ее руками и притянул поближе.
– Ненавижу вас обоих за то, что вы уходите, – сказала она с неожиданными слезами в голосе.
Когда я поцеловал ее в губы, она ответила на поцелуй. Сладкие минуты тянулись до тех пор, пока она не отстранилась и не сказала, что ей пора, а потом взяла меня за руку и вытащила на улицу. Пока я провожал ее до калитки, голова у меня кружилась. Во дворе Кобб методично собирал навоз. Львица миролюбиво обгладывала шмат мяса, удерживая его передними лапами и нежно облизывая, прикрыв при этом глаза.
– Ты ведь за ним присмотришь? – с надеждой спросила Ишбель. – Он совсем не такой, каким пытается казаться, – сам знаешь.
– Я тоже.
– Папа даже руку ему отказался пожать. Тим плакал. Не говори ему, что я рассказала.
– Конечно не скажу.
Мы стояли, улыбались и были немного похожи на слабоумных.
– Вообще-то, он – большой ребенок, – призналась она.
– Я тоже.
– Как твоя мама? – спросила Ишбель.
Этого могло никогда не случиться.
– Справится. Попросила Чарли поговорить со мной, чтобы я остался и занялся рыбой. А я ее спрашиваю: «Ты серьезно? Выбирать между прилавком с рыбой и кругосветным путешествием?»
Ишбель засмеялась и пригладила волосы.
– Ладно, мне пора. – С этими словами она убежала.
Уйти на три года и вернуться мужчиной, вернуться другим