ему стакан. Судя по запаху, там было что-то очень крепкое.
Поморщившись, словно была обескуражена его прямолинейностью, пальцем на матовой поверхности стойки написала: Валенси.
Не поверив – брови взлетели вверх, добавляя выражению его лица некую двойственность, вывел тем же способом: Шуэр и поставил вопросительный знак.
Отсалютовала ему стаканом, кивнула.
– И как она? – в его взгляде была… горечь сожаления.
Валенси умела зажигать в чужих сердцах страсть и уходить, оставляя после себя пепел.
Если бы не Вано… Его стоило объявить героем уже за это.
– Выглядит счастливой, – выдала я, нисколько не щадя мужского самолюбия. – Приветов не передавала, я была уверена, что не попаду сюда.
– И что же изменилось? – тут же поймал Риашти намек. Ни одного глотка своего пойла он еще не сделал.
– Поругалась с мужем, – лукаво призналась я, наконец-то заметив то, что не давало мне покоя последние минут пять.
Взгляд! Осторожный – лишь чуть коснуться, убедившись, что я никуда не делась, но напряженный.
Это было не его место, и тот, кто следил за мной, это понимал.
Когда появился Виктор, я уже успела про него забыть. Виас оказался очень приятным собеседником, да и не он один. Мы сначала весьма мило поболтали вдвоем, потом перебрались за столик. В одиночестве оставались недолго, компания быстро разрослась, желающих пообщаться с прибывшей из Союза барышней оказалось много.
Именно этого я и добивалась, когда пришла сюда. При таких условиях можно услышать немало любопытного.
Разговор шел по кругу. Меня спрашивали о Союзе, я интересовалась Приамом. Отвечали то с шутками, то настолько серьезно, что возникала ассоциация с глубоко скрытым противоборством. Каждый раз, когда происходило нечто подобное, Риашти удавалось одной фразой сгладить впечатление от грубого слова или слишком резкого суждения.
Оценив, насколько тонко и незаметно он контролирует ситуацию, к вопросу об армейской специальности я добавила еще один – до каких высот дослужился. Оставлять его без ответа надолго не собиралась. Не поможет Валенси с ее связями, напомню о себе Шторму. Думаю, он не упустит шанса хоть как-то реабилитироваться передо мной.
Пусть я и не видела особых причин для своей настойчивости, но что-то такое витало в воздухе, заставляя не упускать ни малейшей детали.
К паре «Иллюзий» добавилось еще два коктейля, слабоалкогольных. От Виаса мое желание сохранить рассудок в трезвом состоянии не ускользнуло, но, насколько я видела, его это вполне устраивало. Сам он только подносил стакан к губам и хорошо, если смачивал их крепким местным напитком, название которого я, в конце концов, записала, так и не сумев повторить.
О своем приближении Шаевский не предупредил. Не то чтобы мы с ним договаривались, но оба считали, что даже плохая импровизация лучше хорошего постановочного спектакля.
С моментом угадал.
Мы как раз обсуждали блистающую на Приаме Люсию Горевски, ну и не совсем сошлись во взглядах