может быть очень близким к поверхности. Это во-первых. Во-вторых, профессор Великанов утверждает, что по всему Улуюлью третичные отложения однообразны и пусты в смысле наличия в них металлических полезных ископаемых. Конечно, бурый уголь не отрицает и Великанов. Я считаю, что в третичных Улуюлья возможны скопления металлических рудообразований в промышленных количествах.
– Ты что же, Краюхин, считаешь себя умнее известного профессора? – съязвил Череванов.
Алексей не успел ему ответить, так как Максим задал еще один вопрос:
– Скажите, пожалуйста, каково ваше семейное положение?
– Я холост. На моем иждивении находится мать.
– Ты что же, Краюхин, до таких лет холостым ходишь? – с усмешкой вставил Череванов.
– Невесты подходящей не встретил, – вполне серьезно ответил Алексей.
– У меня нет больше вопросов, – сказал Максим.
В кабинете секретаря райкома было не жарко, но Алексей от напряжения обливался путом. По его крутому лбу катились крупные капли, они сползали на брови и застилали глаза. Алексей то и дело вытирал красное, лоснящееся лицо платком, но платок был уже таким мокрым, что его можно было выжимать.
«Спокойно! Спокойно!» – твердил Алексею внутренний голос, и, подчиняясь ему, он осаживал сам себя, как осаживает седок разгорячившегося коня.
– Ты кончил, Краюхин? Нет? Продолжай.
– Вот Артем Матвеич сказал здесь: «Краюхин забегает вперед, он оторвался от масс». А я думаю так: райком плохо знает настроения людей. Десятилетиями люди Улуюлья вынашивают мечту об использовании природных богатств края в интересах всего народа. Не законно ли поставить вопрос: а не отстает ли райком от стремлений народа?
– Ты смотри, как он с нами разговаривает! Так и в обкоме с нами не говорят! Можно подумать, что это он нас поставил к руководству, – возмутился Череванов.
– Я говорю прямо и откровенно потому, что считаю себя коммунистом, невзирая на то, что вы этого не признаете, – сдавленным голосом сказал Алексей, чувствуя, что и спокойствие и силы покидают его. Ему хотелось на что-нибудь опереться. Он выставил стул, на котором сидел, одной рукой взялся за его спинку, другую руку сунул в карман, скрывая, что она дрожит.
– Продолжай, Краюхин. Устав партии оставляет за тобой право говорить все, что ты думаешь, – сказал Артем, поглядывая на Череванова и глазами прося того вести себя сдержаннее.
– Мной собраны сотни свидетельств живого интереса людей к природным богатствам нашего края, – совсем уже тихим, срывающимся голосом продолжал Алексей. – Наш район имеет десять промыслово-охотничьих колхозов, сотни людей у нас чуть не круглый год живут в тайге, на реках и озерах. Вы послушайте их, узнайте, о чем они думают, и тогда вам станет ясно, забегает Краюхин вперед или нет.
– Да ты что, Краюхин, в самом деле думаешь, будто руководство района не знает, что ему делать? – снова взорвался Череванов, вскакивая и ожесточенно ероша волосы.
У Алексея в глазах поплыли круги. Лицо стало