незваных гостей, – торопливо, как человек очень занятый и спешащий по неотложному делу, сказала Анастасия Федоровна, сбрасывая с руки пальто на кучу дров, лежавших неподалеку от костра.
– Здравствуйте, хорошие люди! С доброй ли, с плохой ли вестью – садитесь. У нас всякий – гость, – пригласил Лисицын, про себя подумав: «Кто это такая? Уж не по Алешиному ли делу заявилась? И где он сам-то затерялся?»
Увидев, что незнакомая женщина озирается, отыскивая место, где можно было бы сесть, Лисицын велел Ульяне принести из зимовья табуретку. Но женщина запротестовала, поспешно опустилась на чурбак и первым делом сбросила с ног туфли.
Галушко привязал лошадь к черемуховому кусту, росшему у самой кромки берега, и подошел к костру.
– Давайте знакомиться, – сказал он и подал Лисицыну руку. Хотя на ногах у Галушко были мягкие бродни, удобные для дальних дорог, но годы брали свое. Он потоптался и сел прямо на землю рядом с Анастасией Федоровной, чувствуя предельную усталость.
Лисицын нетерпеливо посматривал то на Галушко, то на женщину.
– Откуда и куда путь держите? – спросил он и, вытянув худую шею, замер в ожидании ответа.
– Сплавщики, дядюшка, мимо вас не проходили? – в свою очередь, спросила Анастасия Федоровна и даже приподнялась, обеспокоенная мыслью: «А вдруг скажет, что уже прошли?»
Лисицын понял, что прибывшие на его стан люди никакого отношения к делам Алексея не имеют.
– Да нет, пока лес не проходил. Уля вот, дочка моя, была поутру на Дальней курье, жерлицы осматривала, видела, как плотовщики по кольцам реки пробиваются. Ведь она, Таежная-то, в этих местах как пьяная: то в одну сторону бросится, петель навьет, то в другую кинется. От Главной Гавани до нашего стана не больше двадцати километров, а по реке в полтораста не складешь. Да еще перекаты да заломы. Тут рысью-то не проплывешь… А вам что сплавщики-то? Не плыть ли уж куда вздумали?
– Нет, плыть некуда, а встретить людей необходимо, – сказал Галушко, выпрямляя ноги и опираясь спиной на чурбак, на котором сидела Анастасия Федоровна. – Медики мы. Это вот доктор из города, я – заведующий медпунктом в Главной Гавани. Люди ушли в путь без лекарств, не было даже ваты и бинтов. А вчера вот на самолете докторша из города прилетела. Мы и кинулась, значит, сплавщикам наперерез.
Лисицын, выслушав фельдшера, украдкой взглянул на Анастасию Федорову и с почтением подумал про нее: «Ишь ты! По ухватке видно, что умна». Потом он перевел взгляд на Ульяну, многозначительно нахмурился и, понизив голос, произнес:
– Ульянушка, дочка, гости с дороги. Ты возьми ведерко, сбегай к садку выбери стерлядочек покрупнее.
Ульяна неотрывно смотрела на Анастасию Федоровну. Доктор. Из города… Полет на самолете… Погоня за сплавщиками… Это был совсем-совсем другой мир: далекий, таинственный, увлекательный. «Какая же она замечательная, смелая и красивая!» – думала Ульяна. Она не слышала, что ей говорил отец, но переспрашивать не стала: Ульяна и сама знала, что надо делать, когда на стан