не поднимает глаз от журнала, а это плохой знак.
– Прошло десять месяцев.
– Я знаю, но десять месяцев небольшой срок.
У нас вроде пока нет проблем.
Теперь он сморит на маму.
– Да, – говорит она. – Но сколько, по-твоему, мы должны ждать? Я не хочу ждать год или два, чтобы спросить, нет ли у нас проблемы. Я бы предпочла все узнать сейчас, чтобы мы могли что-то сделать.
Папа Макса закатывает глаза:
– Я просто думаю, что десять месяцев небольшой срок. Скотту и Мелани потребовалось почти два года. Помнишь?
Мама Макса вздыхает. Я не знаю, огорчена она, или недовольна, или еще что.
– Помню, – говорит мама. – Но какой может быть вред оттого, что мы просто с кем-то побеседуем?
– Да уж, – отвечает папа, и теперь я слышу по голосу, что он разозлился. – Если бы речь шла только о беседе. Но если у нас проблема, беседой с врачом не закончится. Им понадобятся анализы. Прошло всего десять месяцев.
– Но разве тебе не нужно знать?
Папа Макса не отвечает. Если бы мама Макса была Максом, она бы повторила вопрос, но молчание иногда означает у взрослых ответ. По-моему, папа Макса сейчас ответил.
Когда он наконец открывает рот, он отвечает не на последний вопрос, а на первый:
– Ладно, съездим к врачу. Не могла бы ты договориться о дне приема?
Мама Макса кивает. Я думал, она обрадуется, если папа согласится, но она остается печальной. У него тоже печальный вид, и они совсем не смотрят друг на друга. Вообще. Как будто сидят не за одним столом, а между ними их сто.
Мне тоже становится грустно.
Если бы они пошли смотреть телевизор, все было бы иначе.
Глава 11
Я говорю Максу, что пойду посмотрю на Томми Свиндена. Макс не возражает, потому что он сегодня утром покакал и до обеда туалет ему не понадобится. Миссис Госк начинает день с чтения вслух. Макс любит, когда она читает. Он так внимательно слушает ее голос, что забывает обо всем, так что он, может быть, даже не заметил бы, что я ушел.
Я иду в класс не к Томми Свиндену, а к миссис Пандольф. Не скажу, что мне хочется туда идти, потому что боюсь того, что там увижу. Или не увижу.
Класс у миссис Пандольф аккуратнее и лучше организован, чем у миссис Госк. Парты стоят идеально ровными рядами, а на учительском столе нет вороха бумаг, которые то и дело норовят съехать. У миссис Пандольф чуть ли не слишком чисто.
Я осматриваю класс дважды. Грэм здесь нет. Я заглядываю за книжный шкаф в углу и в раздевалку. Там ее тоже нет.
Дети сидят и смотрят на миссис Пандольф, а та стоит у доски. Она показывает на календарь и рассказывает о месяцах и о погоде. Таблица с заданными на эту неделю словами исчезла.
Я вижу Меган. Она сидит в конце класса и тянет руку. Она хочет ответить на вопрос миссис Пандольф о том, сколько дней в октябре.
Тридцать один. Я знаю.
Я не вижу Грэм.
Мне хочется подойти к Меган и спросить, не перестала ли она верить в своего воображаемого