.

непредвиденные расходы, оплачивалось карточкой «Американ экспресс» на имя Филипа М. Рауша. Холлис переключилась на парикмахерскую гостиницы, узнала, что через час у мастера «окно», и записалась на стрижку.

      На часах было около двух, стало быть в Нью-Йорке около пяти, а в Буэнос-Айресе – на два часа позже. Холлис нашла в сотовом номер Инчмейла, но позвонила с гостиничного стационарного телефона.

      Инчмейл ответил сразу.

      – Редж? Это Холлис. Я в Лос-Анджелесе. Вы обедаете?

      – Анжелина кормит Уилли. Как твои дела?

      Уилли – их годовалый сын. Анжелина (в девичестве Райан) – жена Инчмейла, аргентинка, чей дед был лоцманом на Рио-Парана. С Инчмейлом она познакомилась, когда работала то ли в «Dazed & Confused»[6], то ли в другом журнале, – Холлис всегда их путала. Зато Анжелина знала о лондонских журналах больше, чем кто-либо еще.

      – Непросто, – признала Холлис. – А ты как?

      – Понемножку. Временами даже неплохо. Похоже, мне нравится быть отцом. И потом, здесь все-таки… даже не знаю… по старинке. Не успели все отчистить добела. Как старый Лондон. Копоть и сажа. Ну, или как Нью-Йорк.

      – Можешь кое-что спросить у жены?

      – Дать ей трубку?

      – Нет, пусть кормит Уилли. Спроси, что она слышала, если слышала вообще, про новый журнал под названием «Нод».

      – «Нод»?

      – Косят под «Wired», но вслух так не говорят. А капиталы, думаю, бельгийские.

      – Тебя пригласили на собеседование?

      – Позвали в штат. Сейчас я у них фрилансером. Просто подумала, вдруг Анжелина что-нибудь знает.

      – Погоди, – сказал Редж. – Я положу телефон. А то он на стенке висит, на проводе…

      Трубка легла на твердую поверхность. Холлис опустила свою и прислушалась к полуденному шуму машин на Сансет. Неясно, куда подевался робот Одиль, но в комнате было тихо.

      В Буэнос-Айресе Инчмейл снова взял трубку.

      – Бигенд, – сказал он.

      С бульвара донеслись визг тормозов, удар и звон стекла.

      – Прости, не поняла.

      – Бигенд. Ну, «биг» плюс «энд». Рекламный магнат.

      Снаружи запела автомобильная сигнализация.

      – Который женат на Найджелле?[7]

      – Того зовут Саатчи. А это Губерт Бигенд. Бельгиец. Агентство «Синий муравей».

      – И что?

      – Анжи говорит, твой «Нод», журнал уж это или нет, – проект Бигенда. Одна из его маленьких лондонских фирм. Вспомнил: у жены, пока она работала в своем журнале, были с ними кое-какие дела. Что-то неприятное.

      Сигнализация замолчала, зато раздался вой сирены.

      – Что за шум? – спросил Инчмейл.

      – Авария на Сансет. Я в «Мондриане».

      – У них по-прежнему коридорных выбирает специалист по кастингу?

      – Похоже, да.

      – Оплачивает Бигенд?

      – Ага, – ответила Холлис.

      Где-то очень близко завизжали тормоза, сирена взмыла и замолкла.

      – Вряд ли все совсем плохо.

      – Вряд ли, – сказала Холлис. Хотя не была в этом уверена.

      – Мы по тебе