на китобойных судах. В них складывают китовый язык и прочие дорогостоящие деликатесы. Впрочем, пока это ни о чём не говорит. Совпадений на этом призрачном Свете хватает. В том числе, и насквозь фатальных…. Всё, достаю. Хоп! Тяжёленький, однако…. Э-э, куда это ты намылился?
– Гав-в-в…
– Ах, да. Ты же у нас ужасно-породистый, – берясь ладонью за белое кольцо, расположенное на горловине мешка, усмехнулся Тим. – То бишь, голубых-голубых кровей. Практически граф собачий, не переносящий дурных и гнилостных запахов. Того и гляди – стошнит. Не дай Бог, конечно…. Ладно, отойди в сторонку. Здесь я и сам разберусь. Без излишне-брезгливых деятелей…. Фу, как же воняет! Мать вашу браконьерскую!
Через несколько минут, ознакомившись с содержимым чёрного мешка, он подытожил:
– Кости двух белых мишек-подростов. Естественно, с ошмётками полусгнившего мяса на них…. Рассказываю о зимнем происшествии. Белые медвежата находятся при матери до полутора лет, а потом отправляются на вольные хлеба. Вот, и эти двое, набрав килограмм по сто с небольшим живого веса, отправились. Но, к сожалению, далеко не ушли. Нарвались на неизвестных злодеев-гуманоидов. То бишь, на самых натуральных шакалов в человечьем обличье. Найду – на части порву. С собственным дерьмом смешаю. Уши отрежу и заставлю сожрать. Гадом буду. Точка.
– Гав, – неодобрительно отозвался Клык, мол: – «Если и рвать, то с умом и оглядкой, улик не оставляя. Чтобы никто не узнал об этом. Совсем никто. И, вообще…. Сколько можно – играть в суровую и жестокую брутальность? Надо гадких субчиков вычислить, задержать да и сдать по-простому в норвежскую полицию. От чистого сердца советую…».
– Р-ры! – донеслось издалека. – Р-рыыыы!
Тим резко обернулся и зябко передёрнул плечами: с ближайшего ледника, неуклюже перебираясь через беспорядочно наваленные белоснежные глыбы, спускалась матёрая белая медведица. Спускалась и, поводя из стороны в сторону массивной головой, безостановочно ревела-рычала.
– Гав-в-в-в, – искренне расстроился Клык, мол: – «Доигрались-таки, блин горелый! И смачные плевки через левое плечо не помогли. И по прикладу винчестера некоторые мнительные деятели напрасно стучали…. Это, скорее всего, матушка погибших мишек. Желает отомстить, не дожидаясь решения высокого суда, за безвременную смерть любимых детишек. Что же, я её вполне понимаю. И где-то даже поддерживаю. Но…. Надо, братец, что-то делать. Бежать к мотодельтаплану и, выбрав якоря-стержни, взлетать? Можем не успеть. Догонит и порвёт. По крайней мере, тебя…. Тогда ружьишко своё приготовь. В том смысле, что продемонстрируй искусство меткой стрельбы…. Или же примени другой метод. Ну, тот, шакалий. Я, честное слово, на этот раз не испугаюсь и не убегу, сломя голову. Обещаю…».
– Точно – не задашь стрекача, умчавшись за пару-тройку сотен километров? – нерешительно поглаживая пальцами ремешок винчестера, всё также висящего на правом плече, уточнил Тим.
– Гав.
– Ладно, попробуем. Только ляг на землю и, прикрывая уши, плотно обхвати голову передними лапами….