удаляющиеся красные огни, она включила мотор и последовала за отходящей машиной. Ее не покидала мысль, что это все неспроста, и она твердо намерена была разузнать, что к чему. Каир ее, увы, ничему не научил.
Сбавив обороты до минимума, – на высоких его мотоцикл завывал, словно грешник в аду, – граф подкатил к черной «Альфа-Ромео», стоящей неподвижно многим дальше по улице от того места, где стоял автомобиль журналистки.
– Что? – спросил граф, удерживая мотоцикл, как жеребца, сильными ногами.
– Она куда-то сорвалась и поехала…
Граф выругался:
– Черти ее носят, на ночь глядя…
– И еще… – предупредил его Рик. – Я кое-что видел подозрительное.
– Что именно?
– Тачку. Каких здесь быть не должно. «Даймлер», четыреста двадцатая серия, как в королевском кортеже. Я и не думал, что в Риме такие есть.
– А когда он проехал?
– Да вот недавно.
Графу это не понравилось. Все как в дурном детективе – а чутье буквально кричит о том, что дело дрянь. Он достал планшетник, переключил в GPS-режим – точка на экране была, и она двигалась…
– Поехали.
Из Рима они выбрались достаточно быстро, направились на юг – как раз параллельно той дороге, по которой шли миланские поезда, это четвертое национальное шоссе. «Даймлер» прибавил, теперь он шел под сотню – и точно так же была вынуждена прибавить Крис. В слоноподобном лимузине скорость чувствовалась совсем не так, как в маленькой букашке «Фиат», и ей пришлось постоянно подруливать, чтобы держать машину на полосе. Ее не заметили – или тем, кто ехал в этой машине, было наплевать. Фар Крис не включала – светила луна и все было отлично видно.
Потом «Даймлер» свернул – громадная машина не могла резко маневрировать, и Крис смогла подготовиться к маневру и тоже выполнить его чисто. Они свернули на какую-то дорогу, почти лесную, мощенную камнем, и поехали по ней. Деревья обступали дорогу с обеих сторон.
Этот человек был ростом почти под два метра, но когда было нужно, он мог красться, как тень, совершенно бесшумно. Только потеряешь бдительность – и вот он у тебя за спиной. В Персии враги его прозвали Змеей – существом, шаги которого не слышны. Исламской шурой он был приговорен к смерти, причем смерти мучительной – на Востоке всегда разделяли обычную смерть и смерть мучительную. Приговор действовал до сих пор.
В Италии он жил уже несколько лет, за это время он выучил язык и научился существовать в чужих городах, уходить из-под ударов и наносить свои, внезапно, жестоко и эффективно. Здесь у него не было клички, но зато было имя. Его звали брат Витторио, когда вокруг были чужие, и послушник Виктор – когда только свои.
Произошедшие в последнее время убийства сказались и на его деятельности – усиление мер безопасности сказалось на всех. Он вынужден был сменить свою «Ланчию Интеграле» на небольшой фургончик «Фиат» и надеть спецовку. Теперь он был сантехником, специалистом по ремонту водопровода