он.
Торопливо оделся. Вышел на кухню. Хозяина не было. Только хозяйка возилась у плиты.
– Доброе утро, – сказала, – как отдыхали, Петр Иванович?
– Хорошо, – буркнул Ухов, – хозяин где?
– Дак картошку для Катерины копать поехал, – ответила хозяйка, – вы умойтесь, Петр Иванович, да и садитесь за стол. Я сейчас яишенку на завтрак сготовлю.
– Какая яичница? – ответил Петр. – И так опаздываю уже!
– Дак нешто не евши поедете? – удивилась хозяйка. – И картошку ведь тоже надо Катерине взять.
– А где картошка?!
– Дак сейчас хозяин привезет ведь… Вы покушайте пока…
Ухов успел умыться и съесть яичницу. Проверил «Икарус» и подготовил к загрузке багажник. Часы показывали девять двадцать, а ни хозяина, ни картошки не было. Нервничая, Петр выкурил три сигареты подряд. Стрелка неумолимо ползла к десятичасовой отметке.
– Все! – объявил Ухов вышедшей на крылечко хозяйке. – Больше я не могу ждать. Придется вашей Катерине картошку на рынке покупать.
Отбросил сигарету и шагнул к «Икарусу».
– Да вот же он! – воскликнула хозяйка. – Едет! Действительно, из-за бугра, тарахтя мотором, выехала мотоциклетная тележка.
Петр, уже полезший было в кабину «Икаруса», даже плюнул с досады.
Только в половине одиннадцатого загрузили картошку в багажник. Ухов опаздывал больше чем на час… Он представил себе, как будет пилить его Алла Сергеевна, а он в ответ лишь лепетать насчет неожиданной поломки, и ему стало не по себе. Жаркой волною колыхнулась злоба.
И понимал Ухов, что сам виноват, но от этого досада не проходила. Да, да… Сам виноват! Нечего было возиться с этой дурацкой картошкой. Но все равно, он не обязан врать. Не обязан терпеть удрученно-постное лицо Аллы Сергеевны, ее упреки. Потому что это невыносимо! Ухов представил себе, как, покорно склонив голову, выслушает он выговор, и даже заскрипел зубами от досады. Нет уж! Пусть только попробует! Он непременно обматерит в ответ, а потом развернет автобус и уедет в город. И пускай, пускай увольняют с работы, но он именно так и поступит!
Побелели сжимающие руль пальцы. Красные пятна выступили на скулах.
– Достали! Достали!! – скажет он начальнику автопарка и уйдет. И пусть влепят волчью статью в трудовую книжку. Пусть! Потому что достали. Совсем достали!
Ухов резко повернул руль, и автобус вывалился с проселка на шоссе. И надо бы сбросить скорость – «Икарус» мчался по Семыкино! – но Ухов не сделал этого. Нетерпение переполнило его. Только бы скорее доехать. Скорее бы началось все, что теперь неизбежно должно случиться.
Заскрипев тормозами, «Икарус» остановился возле церкви. Петр нажал на рычаг, открывая дверь. Потом положил руки на руль, чуть наклонился вперед, весь напружинился, словно приготовившись к броску.
«Ну! – мысленно проговорил он. – Ну! Давай! Давай скорее!»
Чуть повернув голову, взглянул на поднимающихся в салон паломников. Вообще-то он этого не предусмотрел. Ему почему-то казалось, что вначале состоится разговор с Аллой Сергеевной,