рада оставить эти мысли и предупредить Рэма о повороте на сто восемьдесят градусов, а затем принялась утешать себя, что все женщины слишком просты, слишком покладисты для него, в то время как она, Мия Великолепная, напоминает львицу, укрощающую своего льва.
– Через сотню ярдов – резкий поворот направо! – крикнула она.
Мия забыла обо всем – сосредоточилась на карте и выдавала резкие, краткие указания. Она хорошо справлялась со своей задачей. Он не сможет придраться к ее работе.
Напряжение возвращалось, постепенно сковывая их. Было ли это действие гонки или явление совсем иного плана? А что насчет мастерства самого Рэма? В салоне становилось все жарче, пот струился по лицу.
Чувствовал ли Рэм сексуальное напряжение? Или только она пала жертвой странных чар?
Они преодолели очередной отрезок дороги, и возбуждение от гонки снова накрыло Мию.
Руки Рэма на руле, твердо сжатые челюсти, решительный взгляд…
Возбуждение от скорости вдруг переросло во что-то еще. Мия вскрикнула от страха, когда Рэм на огромной скорости резко вошел в поворот.
– Все в порядке? – спросил он, коснувшись ее колена, и она охнула.
Быстрое прикосновение поразило ее гораздо сильнее, чем опасная езда.
– Да, – ответила она, не в состоянии выдавить больше ни слова.
Она попыталась успокоиться. Рэм поддал газу, проделывая вираж за виражом. Он хорошо справлялся, был лучшим. У него было все, чтобы стать первоклассным гонщиком, – сила, мощь, уверенность, – и, без сомнения, результат всегда был безупречен. Во время езды у Мии появилась возможность вздыхать и стонать, представляя, на какие еще области распространяется мастерство Рэма. В шуме мотора, издававшего целый спектр разных звуков, она могла дать себе волю. Рэм был воплощением того, что она искала в любовнике…
«В гонщике», – поправила себя Мия, когда машина с визгом преодолела последний поворот и Рэм рванул к клетчатому флагу.
Она воскликнула от радости, когда они преодолели финишную черту и Рэм затормозил. Сняв шлем, она откинулась на спинку сиденья, смеясь от счастья и облегчения. Невероятная гонка была для нее уроком. «Езда была хороша», – сухо признала Мия, взглянув на Рэма, тоже избавившегося от шлема и ерошившего волосы.
– Ты жива? – Он повернулся к ней.
Жива? Она впервые почувствовала себя живой с тех пор, как… С тех пор прошла вечность.
– Ты видел наше время? По моим подсчетам, мы только что побили прошлогодний рекорд на три секунды.
– Да, – кивнул Рэм. – И рад видеть, что ты выполнила свое домашнее задание, – скривившись, добавил он.
Он ожидал от нее меньшего? Взглянув на него, Мия решила, что нет. И тут он рассмеялся.
– Что смешного? – спросила она.
– Ты просто забыла, что я мог слышать в наушниках все звуки, которые ты издавала…
– Все… – Мия покраснела.
– Каждый вздох, каждый сексуальный стон, – сообщил Рэм, глядя на нее с невыносимым мужским самодовольством.
– Что ж, понимаю, почему