повсеместном всепоглощающем потоке было невозможно обнаружить даже маленькую брешь. Испуганные крики пытавшихся спастись людей сопровождались все более громким грохотом орудийного огня и взрывами со стороны Сепилоны. Я попытался проложить себе путь, свернув на Варошмайор, но и здесь были видны целые легионы беженцев, двигавшиеся в сторону центра.
Я продолжал пробиваться вперед по одной из боковых улиц… с пистолетом в руке… Когда я вышел на площадь Марцибаньи, то вынужден был остановиться после того, как меня ослепил яркий луч света. После этого я разглядел, что вся площадь заполнена ожидающими чего-то военными.
К счастью, меня допрашивал венгерский офицер. Я сказал ему, что пытался пройти в квартал Пашарет, чтобы встретить там Рождество, но не смог найти дорогу. Он не стал требовать от меня документы, но выразил сомнение в том, что мне удастся пройти туда… потому что русские уже находятся на площади Пашарети и вскоре меня убьют по дороге либо те, либо другие».
В тот же день советское командование предприняло решительные атаки на Пештский плацдарм с целью не дать немцам перегруппировать силы. Одновременно начались регулярные обстрелы города. Командующий советской группировкой в Буде тем не менее принял решение сделать остановку в Сепилоне. У него были для этого веские причины, так как к тому моменту к Буде вышли лишь двадцать советских танков при минимальной поддержке пехоты. Уличные бои танкистам пришлось вести самостоятельно, что чревато серьезными последствиями на узких проходах между домами – это слишком рискованно. Поэтому советские войска уже успели потерять несколько своих Т-34, хотя они пока и не углублялись в город слишком далеко. Без поддержки пехоты было сомнительно, что им удастся удержать даже те кварталы Буды, которые они уже успели захватить. Различные источники объясняют это по-разному. Некоторые утверждают, что советским солдатам неожиданно навстречу попались гражданские лица с ценным имуществом и они приостановили наступление, чтобы иметь возможность пограбить. На самом деле они не останавливались для того, чтобы заняться грабежами, а, наоборот, стали грабить, потому что были вынуждены остановиться и дожидаться подхода главных сил.
Для одной группы людей более, чем для всех других, а именно для евреев, приход Красной армии означал освобождение. В отличие от военных руководство партии «Скрещенные стрелы» было застигнуто появлением советских солдат в Буде врасплох, и из-за этого многие потенциальные жертвы сумели избежать своей печальной участи. В первую очередь это, конечно, питомцы еврейского детского дома на улице Будакеси, где родители оставили их, прежде чем сами были депортированы или помещены в гетто. Ранним утром 24 декабря боевики «Скрещенных стрел» ворвались в здание и стали строить детей, однако, услышав звуки нарастающей канонады, решили отступить. Чуть позднее те дети видели, как на улицу с грохотом выкатывались первые советские танки. В то же утро молодчики из «Скрещенных стрел» объявились в детском