роман, весьма призрачны, Люси. Поверь, это всего лишь обычное увлечение.
Люси приподняла подбородок Изабеллы своими тонкими пальчиками и решительно взглянула на нее сияющими зелеными глазами.
– Повторяй за мной. Я, Изабелла Фэрмонт, окончу эту книгу и отправлю ее во все издательства Лондона…
– И Нью-Йорка, – напомнила Изабелла.
– И Нью-Йорка, – добавила Люси. – И не успокоюсь, пока не увижу ее опубликованной. Я не откажусь от своих мечтаний и фантазий.
Изабелла вскочила и крепко обняла Люси, которая была для нее не просто кузиной, но и самой лучшей подругой. С тех пор, как Изабелла стала жить с Люси и ее отцом, они превратились в почти родных сестер.
– Обещаю тебе, Люси. Я окончу роман и найду издательство. И заставлю мистера Найтона стать поклонником мира фантазий, даже если это будет последним, что мне удастся в этой жизни.
– И ты должна пообещать прочесть мне еще. Пожалуйста, зачитывай каждую ночь то, что тебе удастся написать за день.
Изабелла покраснела.
– Тебя же интересуют только те отрывки, в которых говорится о страстном, прерывистом дыхании и налившейся томлением девичьей груди.
– Ну конечно, – протянула ее кузина. – А ради чего еще читать романы? А теперь, – вздохнула она, – давай спустимся вниз. Мы и так опоздали, и папа, вероятно, уже готов взорваться от негодования. Мы не должны заставлять ждать маркиза Стоунбрука. – Люси покачала головой, не в силах тем не менее сдержать смешок. – Папа такой напыщенный аристократ.
Да, старый маркиз весьма самодовольный, однако, в сущности, неплохой человек. Он забрал в свой дом Изабеллу, племянницу со стороны жены, несмотря на скандал, связанный с «браком» ее родителей. Изабелла любила его как родного отца, которого никогда не знала. Он спас племянницу от неопределенного будущего и от нее самой. Она чувствовала себя обязанной дяде настолько, что вряд ли надеялась когда-либо расплатиться с этим долгом. Тем не менее Белле так не хватало утешения и покоя, которые она некогда находила в историях матушки и теплых руках бабушки. Она скучала по Уитби[3] и его темному покинутому аббатству, призрачным туманам, поднимавшимся с берега моря. Не могла забыть вересковые пустоши и каменистые утесы, гордо возвышающиеся над неспокойными, бурлящими пенными барашками волнами Северного моря. Она скучала по дому и всему, с ним связанному.
Она скучала по ним.
О, как бы ей хотелось снова увидеть маму и бабушку… Изабелла почувствовала, что ее глаза заволокло слезами. Слава богу, голос Люси оторвал от печальных мыслей.
– У меня уже заранее болят мои бедные ножки, стоит только подумать о предстоящем вечере. Боже мой, Исси, как же я устала от непрерывной череды этих светских развлечений!
Стремясь позабыть на время про Уитби, Изабелла постаралась вернуть утерянное самообладание.
– О, и я тоже, Люси. Я бы что угодно отдала за возможность остаться в моей комнате, сесть за письменный стол и писать, писать, писать,