через триста лет после вояжа Лодовико из Болоньи.
Вот оно: «Наши несчастные цари очнулись только тогда, когда их страну, расползшуюся на лоскутья при грузинском Александре Первом, собрал воедино русский Александр Первый, причем собрал во чреве великой империи… дабы впоследствии Грузия явилась миру исключительно из ее заднего отверстия…».
Если бы в данном случае речь шла только о Грузии, даже в ту пору, когда она входила в состав СССР, а Отар Чиладзе был представителем многонациональной советской литературы, я трижды подумал бы, прежде чем комментировать этот образ, а уж теперь что там говорить, когда Грузия полтора десятилетия как выпала из чрева, то есть из утробы, то есть из задницы чудовища.
Но поскольку чудовище – Россия, я чувствую себя вправе на этот образ отреагировать. Начиная, не взыщите, с задницы.
Из того же места по той же логике вышли и явились миру не только грузины, но все народы, попавшие во чрево, и прежде всего сами русские, то есть восточные славяне, а также финны, татары и другие племена, выстроившие общую державу. Почему только грузинам такая честь? Я, как русский человек, прошу справедливости.
А теперь от заднего отверстия продвинемся к передним, поближе к извилинам.
Строили грузины общую державу или не строили?
Не буду трогать Сталина: он хоть и был одним из самых беспощадных тиранов в истории, однако же остался и самым великим грузином, попавшим на арену истории, это его соплеменники хорошо знают. Но дело даже не в нем. Как вообще изъять грузин из истории Великой Отечественной войны? Может, фильм «Отец солдата» – иллюзион? Может, они и впрямь так чувствуют нашу историю, как Иона во чреве кита? Как что-то, доносящееся издалека?
Когда-то у другого грузинского «шестидесятника», Нодара Думбадзе, меня резанула интонация, с которой он заметил: война стала нас интересовать больше, когда немцев отогнали от Москвы… По цензурным условиям семидесятых годов я не мог даже намекнуть на свои чувства, вернее, как-то глупо намекнул, пока мне не объяснили (грузины в частном разговоре), что для Илико и Илариона та война и впрямь была интересна лишь «постольку-поскольку». Наверное, надо быть благодарными Отару Чиладзе, что он, перечисляя значимые даты новейшей истории Грузии (1921-й, 1924-й, 1937-й, 1956-й – легко понять, почему взяты именно эти даты), все-таки оставил в перечне и 1941-й.
Про 1812-й молчу. Слишком близко к Александру Первому. Багратион не поможет. Относительно Багратиона в романе – четкий и конкретный ответ. «Московская колония… Мы, грузины, своей волей не возвращаемся… Мы мазохисты. Нам нравится мучить себя ностальгией. Украсим свое эмигрантское жилище на грузинский лад – тушинским ковриком, мингрельским чонгури, шрошской глиняной утварью – и кричим со слезами на глазах: вот чего нас лишили, вот как мы возлюбили здесь то, чего не любили там…». А Багратион при чем? А при том, что кому служил, те его могилу вместе с памятником взорвали на Бородинском поле. И трон Багратионов до сих пор гниет в каком-то залитом водой подвале