вместе с друзьями подболотовский романс «По дороге в Загорск», который он всегда исполняет на бис, я прекрасно понимаю, каким диссонансом звучал бы он на любом из пошлейших юбилейных капустников, регулярно демонстрируемых по многу часов на телеэкране. Верхом такой беззастенчивой дешевки стало всенародное празднование полувекового существования на земле массовика-затейника Винокура. Собрались на этом шабаше «сливки» эстрады. Не беда, что продукт тот отнюдь не первой свежести. Зато сколько юмора, хамства и разнузданности продемонстрировали спавшие с голоса певцы, скучные до зевоты сатирики и плясуны, которым все мешает. Размаху того юбилея и любой вождь позавидовал бы. Пастернаковское «быть знаменитым некрасиво» гулякам сим незнакомо, ибо стихи большого поэта они слышали лишь в интерпретации своей мамы-примадонны Пугачевой. Ну да им это простительно, если уж эрудированный донельзя народный артист Табаков в те же дни несколько часов сидел на прославленной сцене МХАТа, пожирая в честь своего юбилея жареного поросенка на виду у всей российской телеаудитории, запивал его водкой, а в промежутках, вытерев сальные руки о камзол, принимая поздравления от славильщиков, целовал их сальным ртом. Бедный Константин Сергеевич! Вот они, продолжатели великих Ваших традиций, не унаследовавшие ни на йоту благородство и красоту Вашу внутреннюю и внешнюю.
Когда Александр Подболотов поет «Ой, вы кони мои вороные» или «Замело тебя снегом, Россия», равнодушным может остаться лишь манекен. Мне всегда радостно наблюдать за настоящими писателями и художниками, профессиональными дипломатами и учеными с мировыми именами, впервые услышавшими подболотовский голос. Они удивляются, что он не поет перед широкой аудиторией. Радостно оттого, что талант Александра виден сразу, а грустно оттого, что не дают ему дороги к людям акулы сегодняшней «попсы». А с каким восторгом слушают самородка простые люди, скромные труженики!
Только что я вернулся из любимых моих Кижей, где уже полвека живу в заонежской деревне насупротив сказочного острова. За вечерним столом у наследников прославленного северного плотника Бориса Елупова воцарилась тишина, когда закрутились первые метры пленки подболотовской кассеты. Праздничный стол превратился в концертную аудиторию, ловящую каждый звук, каждую строчку классических романсов. Такое я видел лишь раз на одном из московских кинофестивалей, когда в пресс-баре гостиницы «Москва» сидевший за нашим столом выдающийся саксофонист Джерри Маллиган, одолжив у одного из ресторанных оркестрантов инструмент, на пару часов прекратил своей игрой танцы, разговоры и даже прием алкоголя. Мои кижские друзья, прослушав десятка два песен Александра Подболотова, порывались разбить телевизор, по которому им с утра до вечера показывают безголосых канареек, отвязанных музыкантов или блатную чернуху в исполнении псевдоинтеллектуалов на доморощенной «малине» под названием «В нашу гавань заходили корабли», куда не брезгует притащиться