rel="nofollow" href="#n_15" type="note">[15]). Были отброшены нравственные запреты «старого» христианского мира, ограничивавшие эгоизм и стяжательство; более того: эти пороки получили религиозную санкцию (соответствующую приведенным выше цитатам Аттали), а под аскетизмом стали понимать упорство в стяжании земных благ.
Отвергнув прямое предостережение Христа («удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» – Мф. 19:24), реформаторские секты наподобие пуританства и кальвинизма переняли даже иудейское толкование богатства как «богоизбранности». Эти секты сделали себе «бога», равнодушного к добру и злу (как у каббалистов), но неравнодушного к богатству и заранее предопределяющего этим критерием посмертную судьбу человека вопреки его свободе воли и независимо от его личных духовных усилий: богатых – к спасению, бедных – к погибели. Трудно сказать, что было менее кощунственным: неверие «просвещенцев» в Бога или такое приписывание всеблагому Богу столь жестокого замысла: незаслуженно обрекать человека во власть сил зла. Здесь явно произошла подмена Бога – еврейским «богом», отвоевавшим себе обширный плацдарм внутри христианского Запада.
Так в Европе закончилось христианское Средневековье и зародился новый хозяйственный уклад: капитализм. Он был не столько следствием накопления капиталов, сколько торжеством иудейского духа в экономике (что доказали классические исследования М. Вебера и В. Зомбарта).
Следующей преградой, которую предстояло устранить «тайне беззакония», были европейские монархии. Хотя они давно утратили верное представление о правильной государственности, все же они, особенно в католических странах, сохранили много христианских «предрассудков» и препятствовали стремлению богатого слоя иметь больше политической власти. Опираясь на это стремление, иудейским банкирам удалось создать внутри правящего слоя христианских государств свою тайную элитарную группу влияния – масонство, которое превратилось в революционное орудие по свержению монархий, установлению выборной «власти народа», отделению церкви от государства, предоставлению равноправия антихристианскому иудаизму. Это было достигнуто в XVII–XIX веках в результате так называемых буржуазных революций.
Можно образно сказать, что в духовном плане масонство стало унией либеральной части христиан (протестантов и англикан) с иудаизмом. В этой унии вполне откровенно обнажился и упомянутый Христом «отец» иудеев: в высших степенях масонства (оно строго иерархично) открывается, что «верховным существом», которому масоны поклоняются, является «сатана… поборник человеческого права против божественной деспотии». Такое определение, например, прозвучало во время прославления сатаны в парижском масонском храме на рю Пюто 23 января 1924 г.; каждый абзац этого «сатанинского акафиста» кончался напевным заклинанием: «О, Сатана, Брат людей!» – о чем свидетельствовал пораженный увиденным русский эмигрант из низшего масонства