единое целое. Европа, США и НАТО – это клубок противоречий. Мы же почему-то воспринимаем это как единое целое и комплексуем. Однако то же самое НАТО многими европейцами воспринимается как единственный способ сдерживания воинственных амбиций Вашингтона.
Европа внутри себя переживает комплексы, еще довоенные – непростые отношения между французами и немцами, французами и англичанами. А недавнее возвышение поляков, с помощью внешней заокеанской силы, вызывает неприкрытое раздражение у очень многих сил старой Европы.
Русская держава всегда работала с Европой. Европейские дворы с опаской смотрели на огромного русского медведя, но прекрасно понимали, что выдавить его из Европы невозможно. Потому что он уже в Европе, и всегда был в Европе. И когда русская армия входила Париж, то парижанки просили наших гусар посадить их на седло для того, чтобы лучше разглядеть Государя Императора Александра I. Это был подлинный, восторженный интерес к русской России, к России имперской.
Что же сейчас мы ведем себя как маргиналы, отшельники?! Мы там должны быть. Если американцы, которые намного дальше географически и, пожалуй, ментально от Европы находятся, сегодня внутри Европы, строят какие-то «позиционные районы», противоракетную оборону, собираются сбивать ракеты несуществующих стран или несуществующие ракеты существующих стран, сбивать над европейским небом, чтобы обломки падали на головы европейцев, то нам сам Бог велел активнее участвовать в европейской политике своими ресурсами, своими технологиями.
Проблема здесь не в отношениях России и НАТО, проблема лежит в мировоззренческой плоскости. Мы не должны концентрироваться на себе, уходить в себя. Да, Россия должна сосредотачиваться, но как страна, как нация, Россия должна быть, говоря языком психологов, экстравертной, а не интровертной. Не надо по-дикому махать топором и «рубить окно в Европу». Дверь-то открыта. Надо просто войти и сесть за стол, заняв положенное, подобающее нам место.
А.П. Сейчас такое состояние мира, что, по-моему, нет ни тотальных союзов, ни тотальных конфронтаций – взаимодействие всех, даже, казалось бы, самых близких, например, Англии и США, идет через противоречия. Или же у таких противников, как КНДР и Южная Корея, возникает пленка контактов. По существу, Россия и НАТО – это сложный комплекс противоречий и сотрудничества. Этот комплекс постоянно меняет свои потенциалы, колеблется то в одну, то в другую сторону. Вы уже сказали о том, что сближает с Европой, с НАТО в том числе. А что болезненно для вас в сегодняшней натовской позиции и что мы можем в этом отношении сделать?
Д.Р. Наиболее болезненное для нас – это ощущение неискренности, проще говоря, вранья. Чем больше мы слышим рулады американской пропаганды, что ПРО – это миротворчество, тем больше хочется воскликнуть: «Не верю!» Зачем размещать какие-то системы рядом с нашими границами, да так, что все это хозяйство можно рассматривать с территории Беларуси в бинокль. Они прикрываются объяснениями