артиллерийскому обстрелу, кроме того, здесь нужно было всегда держать крупные оборонительные силы, чтобы северная столица могла отразить вторжение. В марте 1939 года Финляндия отказалась сдать Советскому Союзу в аренду ряд островов в Финском заливе, взамен которых Советское правительство предоставляла финнам в два раза больше территории в Карелии и на полуостровах Рыбачий и Средний. Эти предложения были завышенными, но выдвигая их, Сталин надеялся исключить участие финской армии в войне на стороне гитлеровской Германии, хотя движение к этому просматривалось все отчетливее. Летом 1939 года Финляндию посетил начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Гальдер, и он инспектировал линию Маннергейма, которая была сооружена под руководством немецких инженеров. Советскому правительству было хорошо известно, что тяжелая артиллерия, установленная в 32 км от советско-финской границы, была доставлена из Германии, а на территории Финляндии «было сооружено 23 аэродрома, способных принять в десять раз больше самолетов, чем то, которое имела финская армия».[99]
После победы над Польшей воинственная натура Гитлера могла бросить военную силу Германии в любую сторону, и Финляндия могла легко стать плацдармом для антисоветских действий как со стороны немцев, так и британцев и французов. Наконец, Финляндия могла стать той разменной монетой, какой стала Польша накануне своего крушения, «превратившись в науськивающую на Советский Союз страну и застрельщика большой войны». Безрассудные руководители Финляндии позволили вовлечь свою страну в тяжелую и опасную международную авантюру и вместо упрочения дружественных отношений с СССР лишь накаляли обстановку.
Вместо добрососедских уступок и продолжения переговорного процесса, финское правительство объявило в стране мобилизацию и страна начала открыто готовиться к войне с Советским Союзом. А те переговоры, которые проходили в Москве и Хельсинки, финскими политиками велись высокомерно и вызывающе, что побудило всегда сдержанного Председателя Советского правительства В. Молотова сказать финским представителям: «Вы сознательно срываете переговорный процесс. У нас нет больше слов. Пусть нас рассудит гром орудий!»
Накануне Советско-финской войны Гитлер сообщил финскому послу в Берлине, что требования Москвы разумны, и их надо выполнить. Одновременно он официально заявил, что в случае войны Советского Союза с Финляндией Германия будет поддерживать нейтралитет. Шведский исследователь Свен Хедин, зондируя почву относительно судьбы Финляндии и других небольших государств в Европе, встречаясь в Берлине с Герингом 15 октября 1939 года, услышал от него жуткую исповедь: «Если война станет испытанием силы, в которой ставкой будет жизнь и свобода, боюсь, что судьба нейтралов будет печальна. Вследствие неблагоприятной географической ситуации Голландии и Бельгии их дни будут сочтены. Судьба малых стран Балтии тоже предрешена. Финляндия будет присоединена к России,