Однако вопрос о взаимодействии групп армий «Центр» и «Юг» при развитии наступления от Днепра не рассматривался. Авторы директивы самонадеянно полагали, что последующие действия немецких войск будут носить характер «преследования» остатков разгромленного противника и им без особого труда удастся выйти на линию Волги, где они создадут «заградительный барьер против Азиатской России».
Таким образом, основная стратегическая цель немецкого военного плана – уничтожение одним ударом военной мощи Советского государства – цель, навеянная шлиффеновской дефективной теорией о возможности осуществления «Канн» стратегического масштаба, была нереальной. Помимо невозможности вообще поймать в гигантский «котел» многомиллионную армию, само соотношение сил, говорило о вздорности такого замысла. А какие еще стратегические преимущества надеялись получить главари вермахта по сравнению с Красной Армией?
Стало известно, что ставка делалась на временные факторы и на авантюризм в стратегических методах. Вероломство и внезапность нападения расценивались Гитлером и Генштабом как решающий стратегический фактор для победы в войне. Внезапность удара, по мнению немцев, должна была обеспечить полный срыв мобилизации вооруженных сил в Советском Союзе, что могло привести к невозможности создания стратегического фронта. Именно внезапность первых ударов в сочетании с их силой, по мнению немецко-фашистских руководителей, должны были обеспечить широкий размах и высокие темпы последующего почти беспрепятственного продвижения немецких войск в глубь советской территории.
Верховное командование и Генеральный штаб придавали исключительное значение скрытности проведения всех подготовительных мероприятий, имеющих хоть какое-то отношение к готовящейся войне на Востоке. Во всех документах эта мысль проведена отчетливо. «Из-за огласки наших приготовлений, – указывалось в плане «Барбаросса», – могут возникнуть тяжелейшие политические и военные последствия»[180]. Сам Гитлер на всех совещаниях неоднократно повторял, что концентрация германских сил для операции «Барбаросса» должна маскироваться подготовкой нападения на Англию, а также проведением операции «Марита» по захвату Югославии и Греции.
Стратегические планы Гитлера строились на политических и военно-экономических соображениях, без опоры на которые нельзя начинать войну. Это был в первую очередь захват Ленинграда, который он рассматривал как колыбель большевизма и который должен был принести ему устойчивую связь с финнами, и господство над Прибалтикой. Одновременно должна была вестись операция по овладению источниками сырья на Украине и угольными ресурсами Донбасса, а затем нефтяными промыслами Кавказа.
Готовясь к нападению на Советский Союз, фашистская Германия была более чем когда-либо обеспечена топливными и сырьевыми ресурсами. Добыча угля в Германии вместе с подвластными ей странами достигала 400—410 млн. т. Это в два с лишним раза превышало