другой.
– Вот именно. Я не хотела, чтобы друзья покойного Василия Дмитриевича плохо подумали о моем муже. Лично мне на их мнение плевать, я их не знаю и в этом кругу не принята, как существо второго сорта, но вот Диме они могут быть полезны. Короче, мы отдали ему деньги, поблагодарили, а он… Он попросил об ответной услуге.
– Надеюсь, не у вас и не интимного характера?
– Да вы что? – рассмеялась Ольга. – Он вообще не по этой части!
– Как не по этой? – опешил Гуров, подумав: «А как же близкие отношения Овчинникова с Чистяковой? Выходит, это не он?»
– Ну, я чисто случайно знаю, что он крутит любовь с одним мальчишкой – эдакий томный красавчик, который у него на полном содержании.
Гуров, хмыкнув, заметил:
– Вот уж не думал, что у Краснова нетрадиционная ориентация.
– При чем тут какой-то Краснов? – удивилась Ольга. – Это Овчинников.
«Опаньки! Вот все и срослось! Но тогда он, получается, бисексуал!»
– Ничего мне не говорит, – покачал головой Лев. – Не слышал о таком. Но чем же вас так его встречная услуга озадачила?
– Понимаете, он дал Диме конверт формата А4 без всяких надписей и попросил, в случае его внезапной насильственной смерти, открыть его и просто бросить другой конверт, что будет лежать внутри и уже с адресом, в почтовый ящик. Будь я одна, я бы до этого конверта даже не дотронулась, и пошел он со своими секретами куда подальше!
– Но при этом был ваш муж, и вы ничего не могли сделать.
– Да! То, что началось дальше, я до сих пор не могу вспомнить без содрогания – надо же знать моего мужа. Он сыграл столько положительных героев, что уже просто в них переродился. Дима носился с этим конвертом, как дурак с писаной торбой. Прятал его то тут, то там, и каждое место казалось ему недостаточно надежным. А если учесть, что в доме четыре сорванца, которые всюду лазают, спасения от них нет, то жизнь превратилась в кошмар. Я поняла, что еще немного, и просто сойду с ума. Отобрала у него конверт и положила вместе с точно такими же, в которых храню различные квитанции, объяснив, что лист нужно прятать в лесу. Но Дима каждый день проверял, на месте ли он. В январе у нас выдалась свободная неделя, и я увезла всю семью в деревню – у моих родителей дом на Клязьме. Диму я забирала прямо со съемок, так что домой он не заезжал, а я перед уходом выбросила к чертовой матери тот конверт, а блюдо аккуратно упаковала и спрятала на антресолях. Пусть все выглядит так, словно в наше отсутствие здесь побывали грабители и украли блюдо и конверт.
– Ничего более ценного не нашлось?
– Чего?! Если только Димкины награды, но тогда у него точно случился бы инфаркт. Может, я и глупо придумала, но, знаете ли, опыта в таких делах не имею. Когда мы вернулись, Дима первым делом бросился проверять, на месте ли конверт, а когда его не нашел, впал в истерику. Потом он увидел, что пропало блюдо, решил, что нас ограбили, и написал заявление в полицию.
– Овчинникову он сообщил, что конверт пропал?
– Тут же! Ужасно извинялся, что не смог его