от горчичника.
«Господи! Ивану Федоровичу надо было меня раздеть, чтобы положить горчичник. Он же видел меня голой», – вдруг закралась жуткая мысль в голову Кати, и, по всей видимости, эта жуткая мысль отразилась и на ее лице.
Иван Федорович перехватил ее взгляд и поднял руки, словно сдаваясь.
– Я не разглядывал ваши прелести, честное слово! Я же не извращенец какой-то! Вы метались в жарком бреду, еле дышали, и Галина Дмитриевна подтвердит, что все было пристойно. Екатерина Григорьевна, о чем вообще речь? Какие мои годы, чтобы интересоваться этим? Все уже… все в прошлом… – старик посмотрел куда-то вдаль, словно уходя в свои воспоминания.
Катю немного успокоили его слова.
– Все равно, в следующий раз я буду сама себе делать горчичники, банки, клизмы и прочее, если понадобится.
– Как скажете, – вышел из задумчивости Иван Федорович, – и уколы сами себе делать будете?
– Какие уколы?
– А вот тут вам выписали.
Катя замешкалась, чего-чего, а колоть сама себя она не могла.
– Я сделаю укол вам сам! – вызвался старик.
– Вы? А вы умеете? – Пациент поражал ее все больше и больше.
– Эх, дочка, я еще и не такое умею. Что мне только не приходилось делать в жизни. Вот, помню, случай был… У одного мужика зуб разболелся, ну просто сил нет, щека опухла, от боли он ничего уже не соображал. А вокруг снега и тайга, и никакой связи с Большой землей. Что делать? – выпучил глаза Иван Федорович.
– Что? – сглотнула Катя.
– Я взял пассатижи из набора инструментов, влил бутылку водки своему напарнику в глотку заместо обезболивания и вырвал зуб. Вот с такими корнями, – похвастался старик, словно рыбак уловом. – А ты говоришь, укол! Да раз плюнуть! Я, если надо, и операцию проведу.
– Меня оперировать не нужно, – быстро сказала Катя.
– Да это я так, к слову. Ну что, витаминчик вколем?
– Да, – обреченно ответила Катя, уже жалея, что согласилась остаться. Дед явно хотел поиграть во врача, и это не могло не настораживать. Катя с ужасом наблюдала, как ловко Иван Федорович вскрыл две ампулы, не дрогнувшей рукой набрал шприц и даже сменил иголку в целях антисептики.
– Ну-с… – протянул он.
Катя, вздохнув, перевернулась на живот и оголила верхнюю часть ягодицы.
– Еще больше, рука старая трясется, могу не попасть, – проговорил старик, усмехаясь.
– Ничего, попадете, вы меня тоже видами не балуете, – ответила Катя.
Укол Иван Федорович сделал легко и непринужденно.
– Знаете, почти верю уже, что вы зуб пассатижами вытащили, – перевернулась на спину Катя, – а теперь я вам сделаю укол. Вы мне, я вам, все очень здорово.
– Может, не надо? – поморщился Иван Федорович. – Я чувствую себя хорошо.
– Вы гипертоник. Вам прописаны уколы каждый день, – отрезала Катя и сделала укол Ивану Федоровичу.
Они посмотрели друг на друга, и Катя вдруг прыснула со смеху. Иван Федорович тоже рассмеялся.
– Хороши