До восточных гор три дня хорошего конного хода. Или гвардию и здесь тоже «канарейками» кличут?
– Чего надо? – я отпил из стакана и поставил его обратно на стол.
– Да вот спросить хочу…
– Спрашивай, – я посмотрел ему прямо в глаза.
– А правду говорят, что во время войны вы свои белые парадные рейтузы на коричневые штаны меняете? Чтоб, если что, на заду пятна не так заметно было? – довольный своей шуткой, он громко расхохотался, оглядываясь по сторонам.
Ишь, ты! Чем дальше, тем интереснее! Эту шутку я не слышал уже лет пять. С тех самых пор, как был переведён с западной границы в столичный полк. Более того! Эту шутку практиковали только в одном месте. Именно в том пограничном полку, где я в своё время оттарабанил целых шесть лет.
Я вгляделся в лицо сидящего напротив шутника. На вид – лет тридцать, может, чуток поболее. Жилист, смотрит с прищуром, пальцы сильные. Такими можно гвозди меж собой скручивать. Загорелый. Значит, с запада (если он там был) уже давно. В лесах так не загоришь. Лицо не знакомое, по крайней мере, не припоминаю. Зато я отлично помню, какая именно реакция ожидается на эту шутку от «канарейки». Ну, что ж, не будем его разочаровывать. Видать, скука его тут, в захолустном гарнизоне заела. На развлечения потянуло. Ладно, развлечём.
– Ты, парень, похоже, слишком пьян, коли позволяешь себе столь дерзко разговаривать с сержантом королевской гвардии. Поди-ка, проспись. Да не забудь завтра явиться к своему капитану и доложить о своей непомерной дерзости. Пусть он сам решит, каким образом тебя примерно наказать.
Вот приблизительно так и отвечали нам «канарейки», выросшие при столичных дворцах и лишь изредка бывавшие на границе в качестве почётного сопровождения старших офицеров армии.
Похоже, другого ответа мой собеседник и не ожидал. Довольно усмехнувшись, он ещё раз огляделся по сторонам и, повернувшись ко мне, произнёс:
– А не пощипать ли нам пёрышки у этой залётной пташки? Заодно и поглядим, станут ли его рейтузы из белых – коричневыми.
– Слышь, паря, – резко переменил я тон, – тебе что, зубы жмут? Проредить?
– Нет, вы только послушайте, как наша «канареечка» запела! – изумлённо воскликнул он, – Ты где так разговаривать научился? Уж не при дворцовом ли борделе?
Откровенно говоря, мне этот бессмысленный пьяный трёп уже порядком поднадоел. Наглец явно нарывался на драку. «Придётся бить ему морду» – мысленно вздохнул. Навалившись грудью на стол, я одним резким движением выбросил вперёд руку, ухватил противника за шею и притянул к себе.
– Хочешь поговорить? – нехорошо глядя ему в глаза, медленно процедил я, – А не боишься потом всю жизнь жиденькой кашкой питаться и под себя ходить?
Не успел я это произнести, как рядом с нашим столом образовалась мощная фигура владельца заведения.
– Значит так, господа спорщики, – жёстко произнёс он громовым голосом, – для начала заплатите мне за съеденное и выпитое. А после того оба поднялись и – марш на улицу свои дела решать.