поаккуратней выражайся, в приличном месте находишься, – погрозил ей пальцем Данила. – Ишь, распоясалась! Катастрофа и есть, – тяжело вздохнул он. – Твое счастье, что ты на наших глазах выросла, а то показал бы я тебе, почем фунт лиха.
– Ой, уморил, – захохотала Юлька и сложилась пополам. – На их глазах я выросла. Ой, не могу, держите меня семеро! Вы сами-то с Кириллом намного меня переросли? Ха-ха-ха, сейчас описаюсь! Где здесь у вас сортир?
– Может быть, и не намного, а как ни крути, но мы на два года поумнее тебя, – подбоченился Данила. – И нечего здесь ржать, как лошадь Пржевальского.
Юля, наконец отсмеявшись, выпрямилась, поправила кофточку и взбила и так стоявшие дыбом волосы. Уперев руки в бока, передразнивая приятеля, с умным выражением лица она выдала реплику на сказанные Данилой слова:
– Да будет тебе известно, дубина стоеросовая, что женщина развивается, взрослеет, а это значит и умнеет намного быстрее и раньше мужчины. Мораль той басни какова? – ехидно задала Юля вопрос и сама же на него ответила: – А такова, что вам, дорогие «Чудаки», до меня еще расти и расти, только вряд ли вы дорастете… интеллектуально я имею в виду, – вздернула нос она. – Слабо вам меня обогнать, потому что я – женщина. Жен-щи-на, – по слогам повторила она. – И этим все сказано!
Братья-близнецы Чугункины и Юлька жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одной лестничной площадке. Их квартиры были расположены дверь в дверь, и сколько они себя помнили, столько и знали друг друга. Мальчишки были на два года постарше Юли, поэтому всегда опекали ее. Сами они, конечно, могли при ссоре и наподдать девчонке, но когда это пытался сделать кто-нибудь другой, братья тут же вставали стеной за свою подругу. Их матери дружили по-соседски, а отцы частенько засиживались вместе у телевизора в той или в другой квартире, смотря футбольный матч и потягивая пиво. Обычно праздники и дни рождения они тоже встречали вместе, чтобы было веселее. Юля с детских лет чувствовала себя у соседей совершенно свободно, как дома. Мать близнецов была домохозяйкой, а Юлина мама работала, поэтому Нина Ивановна, мама Данилки и Кирюши, частенько забирала девочку из детского сада и оставляла у себя до возвращения Александры Николаевны. Очень часто девочка ночевала у них, спала в одной комнате с братьями. Когда Юле пришло время идти в первый класс, близнецы уже перешли в третий. В школе они так же, как и во дворе, сразу взяли ее под свою защиту, и все ученики думали, что она их сестра. Впрочем, практически так и было: мальчики считали Юлю своей младшей сестренкой, а Юля всегда была уверена, что Данька и Кир – ее старшие братья, пока была маленькой, естественно. Потом, когда они вошли в юношескую пору, все трое продолжали дружить по-прежнему и, не сговариваясь, считали себя родными людьми. Они уже давно стали взрослыми, и у каждого из них имелась своя личная жизнь, но их дружба не закончилась, даже, наоборот, окрепла настолько, что разрушить ее уже не смог бы никто и никогда. Они частенько ругались, спорили, иногда даже дрались, потом мирились, а затем все начиналось сначала. При малейших неприятностях, проблемах