выглядел так, будто у него уже готов остроумный ответ, но он пожалел меня, потому что сказал мягче:
– У тебя нет концерта сегодня?
– У меня есть немного времени, прежде чем мне нужно будет вернуться.
– Джона потер подбородок, выглядел он измотанным.
– Я планировал пойти на работу после того, как вернул бы лимузин. Мою другую работу, – пояснил он. – У меня плотный график, очень плотный, и я должен придерживаться его.
– Мне жаль. Я не хочу мешать. – Я посмотрела на него и улыбнулась. – А чем ты занимаешься на других работах?
Джона махнул рукой в сторону пресс-папье на кофейном столике.
– Ты коллекционер?
– Нет, я делаю это.
Мои глаза расширились, когда я посмотрела на стеклянные вещицы другим взглядом. Там были два сферических пресс-папье, одно выглядело так, словно внутри живет кусочек кораллового рифа, а другое заключало в себе невероятно сложный водоворот цвета. Рядом с пресс-папье стояла бутылка, усыпанная золотой пылью с красными лентами вокруг.
Я подняла пресс-папье, наполненное морской жизнью: анемонами с белыми и желтыми щупальцами, кружевными полосами рифа различных цветов и пестрыми тропическими рыбами.
– Кусочек океана в моей руке, – пробормотала я и посмотрела на него снизу вверх. – Это ты сделал?
– Да. Это то, чем я занимаюсь. Я не водитель лимузина. Это моя ночная работа. Днем я промышленный художник. Освещение, металл, стекло. В основном стекло.
– Ты действительно хорош, – сказала я, – более чем хорош. Это удивительно.
– Да, спасибо. – Он потер затылок, наблюдая, как я держу стеклянный шар.
«Он, наверное, думает, что я его разобью». Я осторожно положила пресс-папье обратно.
– Мне пора в горячий цех, – сказал Джона. – Там я их делаю, эти шары. Я буду там примерно до двух часов дня, – он поджал губы, размышляя. И, наконец, произнес: – Я думаю… ну, я думаю, ты можешь остаться здесь до этого времени.
– Да? Ты не против?
– Не думал, что зайду так далеко, – сухо улыбнулся Джона, – в холодильнике есть кое-какая еда, если захочешь поесть. Можешь пить воду из тех бутылок. Если тебе понадобится покурить, есть небольшой двор в центре комплекса. Поверни направо, как только выйдешь. Там есть скамейки и пепельница.
– Ладно, конечно. Поняла, – сказала я, чувствуя облегчение. Несколько часов, прежде чем мне снова нужно будет вернуться к музыке.
Подойдя к кухонному столу, Джона нацарапал что-то на листке бумаги и дал его мне. – Это номер моего мобильного. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони. Телефон на кухне.
Я взяла листок и встретилась с ним взглядом. Вблизи его глаза казались теплее. Глубокий, насыщенный карий.
– Огромное спасибо, что разрешил мне остаться. Я действительно ценю это. Немногие люди позволили бы совершенно незнакомому человеку болтаться в их доме без присмотра.
Джона натянуто улыбнулся:
– Ага, это точно.
Он сунул ключи в карман и вышел, заперев за собой дверь. Оставил меня одну