ещё не сбросили свою листву; раньше люди в это время собирали урожай – по крайней мере, так показывали по визору. Урожаем в те времена были те же фрукты и овощи, что я производил на заводе, но на вид куда более аппетитные. Наш небольшой город со всех сторон окружал лес; туда никто давно уже не ходил. Поговаривали о том, что где-то за ним есть поселение, где жители до сих пор остаются в здравом уме – но никто не рисковал проверить это. Люди вообще отвыкли путешествовать; даже ездить по дорогам никто не хотел, и ненужные старые машины годами ржавели на свалке близ города (хотя в Интернете многие американцы хвалились, что всё ещё наслаждаются высокими скоростями, рассекая по дорогам на автомобилях). Именно поэтому всё, что показывали по визору, было для нас как-то дико и непривычно; мы не хотели жить так. Даже самые маленькие дети вели слишком взрослую жизнь, торопясь насладиться всеми удовольствиями существования. Курс обучения сводился к тому, что расскажут детям их ещё не сошедшие с ума родители плюс то, что дети сами увидят по визору или на мониторе компьютера. Кое-как читать, немного коряво писать и считать – вот и всё образование, что можно получить. А некоторых детей, рождённых матерью в 23-24 года, воспитывали и вовсе исорги – почти неотличимые от людей искусственные организмы. Высокие, худощавые, практически многие из них – на одно лицо, они внешне выглядели как обычные парни и девушки – но в общении с ними всегда становилось ясно, что им чуждо всё человеческое, так как их голоса казались металлическими, неживыми. Все слова исорги произносили с одной и той же механической интонацией, без малейшего проявления чувств. Даже няни-исорги, кто воспитывал детей с рождения, отлучая многих от родителей уже в возрасте трёх-четырёх лет, не способны были выражать эмоции.
Не знаю почему, но я пока не собирался ни жениться, ни заводить детей. Все мне говорили: мол, что ты медлишь, так и не успеешь потомство оставить. Но я всё отчего-то не решался найти себе пару; возможно, просто не хотел, чтобы дети вместо отца видели пускающего слюни идиота.
Пробравшись сквозь извилистые улочки города к заводу, я на секунду остановился возле входа. Сам завод представлял собой нелепую четырёхэтажную конструкцию с арочками, портиками и даже никому не нужными балкончиками. Раньше здесь явно был самый обычный дом, из тех, что показывают по визору. Мне не раз предлагали устроиться на работу по прокрутке старых фильмов и передач, но я не соглашался, потому что считал этот труд самым противным. Да и кому понравится вставлять нелепые программы и фильмы в эфир визора, востребованного, в основном, только у умалишённых взрослых?
На первом этаже завода располагался магазин, где продавали изготовляемую нами продукцию. Возле главной кассы кто-то приклеил нелепое объявление:
АЛКОГОЛЬ И СПИРТОСОДЕРЖАЩУЮ ПРОДУКЦИЮ
РЕАЛИЗУЕМ ТОЛЬКО ЛИЦАМ ДО 25 ЛЕТ
Как будто взрослые смогут самостоятельно прийти в этот магазин и купить себе выпивку!
Возле входа в ещё не открывшийся магазин