если только через вентиляционное отверстие пролезла, – ухмыльнулась наглая Эллочка.
Александр тоже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но счел за благо промолчать.
– А вот это мы посмотрим, кто, куда и через что пролез! – выкрикнула Ника и вылетела из дома. Она подбежала к машине, которую даже не заметила, когда примчалась сюда, и распахнула дверцу. За рулем сидел Виктор и, положив руки на руль, склонил на них голову.
– Где Юля, Витя?
– Вон, в милицейской машине, – махнул тот головой.
Юля сидела на заднем сиденье с закрытыми глазами. На ее руках блестели наручники. Вероника втиснулась в машину и села рядом с ней.
– Юлечка, подружка, привет моя милая, это я, Вероника.
Девушка открыла глаза, посмотрела на Нику и, когда до нее дошло, кто сидит рядом, бросилась Нике на грудь и зарыдала.
– Никуся, я не делала этого, я же люблю его! Мы легли поздно, немного выпили, Вадим в честь меня открыл бутылку вина из коллекции… занимались любовью и потом уснули. Больше ничего не помню. Меня еле разбудили, разбили окно, влезли в комнату, а у меня все как в тумане и перед глазами только лицо Вадима, все в крови. Как оказался пистолет у меня в руках?.. Ведь он в городской квартире остался, в секретере, у Вадима в кабинете. Я его оттуда не брала. Никуся, миленькая, объясни, что происходит? Если Вадим умрет, я тоже жить не буду. У меня очень сильно болит голова, и ощущение того, как будто я что-то забыла и не могу вспомнить. Это как сон, видишь и не помнишь. Ника, не давай им меня арестовать, я ни в чем не виновата, я не могла, я его люблю больше жизни. Ты слышишь, Ника?
– Все образуется, Юленька, я обязательно докажу, что ты не виновата. Скажи, моя милая, в спальню, кроме двери и окон, есть еще вход?
– Какой вход, Ника, там больше никакого входа нет, я ничего про это не знаю! Скажи им, чтобы они не сажали меня в тюрьму, я не виновата, честное слово! – Юля разрыдалась сильнее прежнего, прижавшись головой к груди подруги.
– Я уже просила их не увозить тебя, но закон есть закон, и я не могу ничего с этим поделать. Ты только верь мне и потерпи. Я скажу Роману, чтобы он связался с Сережей Никитиным, ты же знаешь, он хороший следователь. Он обязательно во всем разберется и не даст тебя в обиду. Ты должна держаться, у тебя будет ребенок, и он обязательно должен появиться, всем назло, и это сейчас зависит только от тебя. Ты просто обязана сберечь ребенка! Слышишь?
– Да, Никусенька, я слышу, я все поняла. Ты правда найдешь того, кто это сделал?
– Обижаешь, подружка, век воли не видать, – заулыбалась Вероника сквозь слезы и, обняв подругу, спрятала от нее глаза.
Она вышла из машины и подошла к Виктору. Его глаза были красными, и в них была такая мука, что Веронике ничего не оставалось, как только сказать:
– Ничего, Витюш, думаю, все со временем выяснится.
Девушка устало прошла в дом и, подойдя к следователю, который все еще продолжал что-то писать, тихо сказала:
– Капитан, давайте куда-нибудь выйдем, я хочу с вами поговорить.
– Сейчас, я уже заканчиваю.
По лестнице со второго