не сошлют. Однако, не скрою, каждый потерянный для учебы экземпляр заставляет меня анализировать собственные ошибки. Ведь и вправду не сумела заинтересовать! А порывалась же сказать по поводу горизонтальной линии: «Нарисуйте, какое положение вы принимаете, занимаясь сексом». Сказала бы – глядишь, юноша до сих пор был бы среди нас. Остановила меня лишь мысль, что его сексуальный опыт мог оказаться излишне богат, и у группы закрепилось бы весьма экзотическое представление о графике функции «у = 1». Лучше пожертвовать одним учащимся, чем неправильно ориентировать всех. Хватит с меня казуса, когда студент, записывая на доске под мою диктовку «а в квадрате», заключил букву «а» в миниатюрный квадратик.
Первый год с ЕГЭшниками вскрыл еще одну уникальную проблему. Моя подруга, преподающая английский детям, давно жаловалась на восьмилеток, которых прежде всего приходится долго учить открывать учебник. Я сочувственно кивала головой, не подозревая, что она, похоже, единственная, кто помогает юному поколению освоить эту сложную науку. Мне достались индивидуумы, не прошедшие ее школы.
Я прозрела не сразу. Наша библиотека обслуживает первокурсников в последнюю очередь. Никаких объяснений, кроме вредительства, я данному факту найти не в силах. Именно в самом начале закладываются основы – в частности, отношение к учебе на все оставшиеся годы, – приходится три недели обходиться на занятиях без книг, что крайне неудобно и съедает массу лишнего времени. Задиктовывая домашнее задание, я каждый раз повторяю мантру: «Вот получите, наконец, задачники, и нам с вами станет настолько лучше! Ну когда же, когда же мы дождемся этой радости?» Мантра не простая, а волшебная. Если мне потом подкидывают группы, попавшие поначалу к другому преподавателю, они ленятся носить в институт учебники, и заставить их очень сложно. Мои, всем на удивление, безропотно носят.
И вот после посещения библиотеки обнаружилось страшное. Чтобы найти задачу номер триста пять, студент принялся обреченно переворачивать страницу за страницей, начиная с первой. Поначалу я предположила – он не расслышал, и внятно повторила:
– Номер триста пять, пожалуйста.
Парень, испуганно кивнув, зашелестел бумагой в удвоенном темпе, но пропустить хоть один лист боялся – мало ли какая хитрая логика у авторов, и где они прячут нужную информацию? Не по порядку же располагают, правда?
Признаюсь, куда легче было бы вырвать фолиант у бедняги из рук и самой распахнуть, где надо, однако я сдержалась. Мой многолетний педагогический опыт утверждает: чем больше человек сделал сам, тем лучше усваивается материал. Всякие там интерактивные доски хороши лишь для показа информации, но не для обучения. Зато, когда читаешь лекции по старинке, происходит массированная атака на присутствующих сразу по массе параметров. Акустически – я вещаю. Визуально – я пишу, причем мой почерк поднимает самооценку у последнего двоечника, понимающего, что его буквы куда ровнее. Механически – студент конспектирует. Эмоционально – я живая,