бросают мусор в клюв пингвина издалека и промахиваются.
– Я занимался детективной работой, – говорю я Пари.
Следующая война между Индией и Пакистаном, которая может разразиться в любой момент, как говорят в новостях, началась в нашем классе. Из-за того, кто должен выиграть в «Маленьких Чемпионах Са Ре Га Ма Па». Индусская сторона считает, что лучший певец на конкурсе – Анкит, пухлый мальчик, которого все зовут Джалеби, потому что у него сладкий-пресладкий голос. Пакистанская сторона хочет, чтобы выиграла Саира, мусульманская девочка в хиджабе, которая, наверное, на голову ниже меня ростом, – по утрам она ходит в школу, а во второй половине дня поет на улицах Мумбаи за деньги, чтобы прокормить свою семью. Мы с Пари пытаемся всем рассказать, что пропал Бахадур. Половина моих одноклассников это уже знает, потому что живут с нами в одной басти. Но им плевать на Бахадура, у них война в разгаре.
– Люди Саиры убивают коров и индусов, – говорит Гаурав, которому мама каждое утро ставит пальцем красное пятнышко-тилак на лоб, словно отправляя его на сражение.
Фаиз никогда меня не убьет. Он сам даже иногда забывает, что он мусульманин.
– Гаурав – осел, – шепчу я Фаизу.
В нашем классе, кроме Фаиза, девять или десять мусульманских детей. Они тихо сидят за открытыми учебниками. Мы с Фаизом занимаем места за партой в третьем ряду. Пари сидит рядом с нами. Она делит парту с Танви, у которой рюкзак в форме кусочка арбуза, розовый с черными косточками.
– А что, если Четвертак и правда украл Бахадура? – спрашиваю я у Пари. – Может, это его новый бизнес – воровать детей. Может, он теперь и подставных детей сдает в аренду, как подставных родителей.
– Четвертак даже не знает, кто такой Бахадур, с чего бы? – говорит Пари.
– Я видела, как Четвертак высмеивал Бахадура, – объявляет Танви, поглаживая свой рюкзак, как кошку. – Он называет его Ба-Ба-Ба-Бахадур.
В класс заходит Кирпал-сэр. «Тишина, тишина», – кричит он, поворачиваясь к доске и ухватив кусок мела кончиками пальцев. Рука у него дрожит, потому что год назад она сломалась и неправильно срослась. Он пишет на самом верху доски слово КАРТЫ и под ним слово ИНДИЯ, затем начинает рисовать неровную карту Индии.
– Бачао-бачао, – шепчу я Пари. – Я всего лишь бедненький мелок, а этот учитель сейчас задушит меня до смерти.
Все остальные тоже шепчутся, но Пари хмурится и шипит:
– Шшш, шшш.
Я сгибаю правую руку, как будто это голова кобры, и впиваюсь клыками в ее левое плечо.
– Сэр, учитель-сэр, – кричит Пари.
Я вжимаюсь в стул, пока большая часть меня не оказывается под столом. Так Кирпал-сэр не сможет меня увидеть. В классе темнее обычного из-за смога.
Пари встает с поднятой рукой и снова кричит: «Учитель-сэр!»
– Что? – спрашивает он раздраженно, может быть, оттого, что ненавидит рисовать.
– Вам не кажется, что вы сперва должны проверить нашу посещаемость? – спрашивает Пари.
Кто-то из учеников хихикает. Фаиз чихает, не отрываясь от ругательства, которое