на кухне. Теперь пора сваливать. Наверняка вся квартира напичкана видеокамерами и микрофонами. Подумал, выложил из сумки мобилы, где-то читал, что по ним легко засечь «объект». Выходить на лестничную клетку страшно не хотелось. Казалось, что эти в тапочках, затаились за своей дверью, и стоит Севе только высунуть нос, как они его за этот нос оттаскают. Правую руку он запустил в сумку, сжимая пистолет. Левой прижимал тяжеленную сумку к груди. Осторожно вышел в коридор и рванул вниз.
– Эвакуация с котомками, – невесело подумалось ему.
При виде Севы, консьержка сделала движение в сторону телефона, но только этим и ограничилась, потому что чёрный гладкий ствол ласково упёрся ей в переносицу.
– Ещё одно движение и ты в раю, – голос Севы был настолько убедителен, что консьержка так быстро отдёрнула руку от телефона, как будто обожглась, – не звони, не надо. И когда уйду, не звони. Не укорачивай себе жизнь.
Консьержка так быстро закивала головой, как будто Сева только что сделал ей предложение руки и сердца. Теперь надо было поймать машину. Из шпионских фильмов Сева помнил, что надо ехать в третьей по счёту машине. Проголосовал. Сразу три тачки остановились. Что хорошо в Москве – это великое множество водил, которые за относительно небольшие деньги отвезут тебя куда угодно. В других городах с протянутой рукой на дороге можно простоять год. Но и в Москве свой подход нужен. Сева наклонился к первой машине.
– Братеево, командир, сколько? – выслушав ответ, подошёл к другой машине.
– Чертаново, шеф, сколько? – и здесь не задержался.
– Измайлово, отвезёте?
– Куда в Измайлово?
С большой чёрной сумкой Сева смахивал на приезжего. Но водителю пришлось обломиться.
– На вторую Парковую. Двести.
– Жаль. Я думал в гостиницу. Двести пятьдесят.
– Годится. Я когда в Домодедово прилетаю, то на выходе бомбилам всегда говорю: в Измайлово. Они сразу – «пять тысяч». Я им – «да за такие деньги проще назад в Европу вернуться». Они – «а, местный». Ну, тогда о нормальной цене договариваемся. А приезжих, наверное, и на большие деньги разводят.
– И правильно делают. Что в Москве без денег делать?
– Раньше Чехов из себя раба по капле выдавливал, а сейчас все совесть выдавливают.
– Деньги не пахнут, пахнут те, у кого их нет, – припечатал водила.
– Ну, а как вообще трезвая жизнь?
– Да я и так кодированный.
– А, ну тогда ничего не изменилось.
– Ещё как изменилось. Когда все трезвенники, это ужас.
– Почему?
– Да потому что, когда все пьют, а ты не пьёшь, ты вроде как дополнительным объёмом двигателя обладаешь. На праздники все нажрутся, а ты их развозишь. Знаешь, сколько за эти дни зашибить можно? О-го-го. А когда все непьющие: и водители, и пешеходы, чего нарубишь? С гулькин нос. Раньше приедешь в гараж: этот пьёт, этот под капельницей. А сейчас все трезвые, всем копейку зашибить хочется. Конкуренция.