стали его преследовать и даже угрожать жизни. Но проект оказался ерундой, он не увидел доказательств. Еще Пол сказал очень странную вещь о том, что белые цветы все время оставались белыми – такими, как и должны быть. Мне даже показалось, что он немного повредился в уме. Фраза была уж очень странной… А он еще все время ее повторял… Я спросила о подробностях, но Пол вдруг резко прекратил разговор на эту тему. Больше он мне ничего не рассказывал и постепенно я совсем забыла об этой истории. Но, однажды, Пол услышал по телевизору в выпуске новостей о том, что директор музея исчез. Он сорвался с места и на следующий же день бросился в N-скую область. Там он находился недели две. Вернулся злой, разочарованный и очень грустный. Сказал, что директор музея Алексеев уехал в Грецию и бросил семью. Что его исчезновение – ложь, и оно совсем не связано с тем делом. Когда я начала приставать к нему с категорическим требованием подробностей, он ответил, что хочет меня защитить от непроверенных страшных слухов, от фантазий ненормальных людей, которые выдумали себе на голову всякие глупые вещи и могут им следовать.
В общем, мне практически ничего не удалось узнать. А за день до своей смерти Пол получил письмо. Адрес отправителя отсутствовал, но штамп был из той самой области. Это был диск с вырезанными цветами – точь в точь, как у вас. На нем было записано электронное письмо. После того, как Пол его прочитал, он срочно заказал билет на поезд в N-ск, куда должен был выехать на следующий день, сразу после дежурного интервью у депутата. Пол хотел выехать сразу, но встреча с депутатом была слишком важной (у мистера Тарквелла были связанные с этим финансовые интересы), и Поль не мог ее отменить. Я устроила скандал и потребовала поехать с ним в тот городок. Наконец, он сдался и заказал мне билет. Правда, из предосторожности, в другом вагоне. «В конце концов, ты обо всем узнаешь», – сказал мне Пол, – «так будет лучше, если ты увидишь все на месте своими глазами, сама побываешь в каньоне. Если же я расскажу тебе все сам, боюсь, ты мне просто не поверишь».
– «Но ты можешь, хотя бы, рассказать о том, что в письме? Что случилось»?
– «Могу. Цветы больше не белые». После того, как прочитал письмо, Пол уничтожил диск. Вот и все, что я знаю.
– Но хоть о чем-то он говорил?
– Только о каньоне. Ни о чем больше. Пола интересовал только каньон. Но я могу дать вам совет, с чего следует начать поиски. С тех людей, которые преследовали директора музея. Вам нужно узнать, что это были за люди, откуда они и что от него хотели. Кто бы они ни были, именно с них все началось.
Я покинула агентство «Тарквелл-пресс» с тяжелым сердцем. Мне не нравилось все то, что со мной произошло. Как бы фантастично ни звучала история, но необъяснимая смерть Поля Вердена – уже реальность. С первых же шагов я наткнулась на труп. Кому это может понравиться?! В добавок к тому, меня неотвязно мучило одно слово – каньон.
Позже я сидела за компьютером, вчитываясь в текст про каньон. Я не решилась сделать распечатку