читатель находит в ней информацию, пока не доступную ему в советской прессе: памятуя об особом интересе нашего читателя к событиям в России, мы все же пытаемся как-то балансировать подобные материалы сведениями, поступающими со всего мира. Вот и получается, что мы как бы дополняем и усугубляем «Панорамой» советскую гласность…
– С другой стороны, не забывайте: события в СССР сейчас, пожалуй, самое важное из всего, что происходит сегодня в мире, и они-то могут стать определяющими для его будущего.
– Да, конечно, – согласился я. – Вы и в интервью «Плейбою» высказали эту мысль.
– И не только в СССР, но и вообще в соцлагере. Мне кажется, что они там развертываются как бы по улице с односторонним движением: обратного хода просто нет, все идет в одну сторону.
– Но остановки-то могут быть – вот Китай, например… И где гарантии, что и в СССР…
– Остановки – конечно, да, – перебил меня Каспаров. – Ну, так что теперь делать – повеситься, что ли?
– Как-то странно: с вашим-то мощным аналитическим аппаратом – и все равно ощущается какая-то неполная определенность в том, что вы говорите. А кому, как не вам, сделать достоверный прогноз того, что может ожидать СССР – ну, хотя бы в сравнительно недалеком будущем! – завершил я фразу довольно неуклюжим комплиментом в адрес чемпиона.
– Прогнозы можно делать тогда, когда есть какая-то закономерность в том, что происходит. Здесь же – сплошной хаос, невозможно проследить векторы.
– Как «броуново» движение молекул? – вспомнил я из школьного курса физики.
– Именно!
– Но, скажем, ситуация на Кавказе – для вас это может быть более близким моментом в общей ситуации. Какие там возможны решения? Как правительству выйти из этой сложнейшей ситуации, когда малейшая ошибка может привести к непоправимым последствиям?
– Такая ошибка уже сделана, и не одна. Я хочу сказать, что центральное правительство сделало, по-моему, все, чтобы запутать ситуацию, чтобы положение стало неразрешимым. Сейчас, когда прямой разговор между сторонами почти невозможен, разве что челночная дипломатия может как-то спасти положение.
– Кстати, о лидерах: вы можете назвать кого-то, кто, на ваш взгляд, мог бы эффективно руководить страной?
– Афанасьева я бы назвал первым – он один из немногих деловых лидеров перестройки, потому что почти все остальные… ну, скажем, чего можно требовать от Ельцина? Он есть и остается партийным чиновником. Сахаров – совесть нации. И совсем не обязательно он должен быть великим политиком. Его историческая заслуга в том, что он помог нации выжить тогда, когда было совсем плохо. И эту миссию он уже выполнил.
А то, что он говорит с трибуны съезда – это, извините, уже не звучит. В этом, кстати, кроется причина провала либералов на первом съезде – многие еще жили иллюзиями, людям не хватало опыта борьбы. В том числе и Сахарову. Потому-то они ничего не добились. Большинство людей тогда искренне говорили – давайте помогать делать перестройку! Но вот