соскользнул с табуретки и плавно достал из кармана плаща золотой дукат. Не говоря ни слова, он положил монету на прилавок. Прежде чем Рэйни успел что-то заметить, Хранитель поспешно повернулся и вышел из таверны. В это время года холодно было не только в Ледяном городе. Пронизывающий ветер дул над Тобрией, принося с собой запах снега, который вот-вот должен был выпасть. В Мелидриане, напротив, скорее всего, сейчас светило солнце и погода наверняка была более мягкой, что предопределяли не только природные условия, но и магия фейри.
Холод не был помехой для Ларкина. Мужчина поднял капюшон своего пальто и пошел по тропинке в лес к югу от деревни. Он размышлял, стоит ли ему купить лошадь за то золото, что ему оставила Фрейя. Но для чего? У Хранителя не было цели и вместе с тем в его распоряжении было все время мира.
Солнце уже полностью зашло, когда Ларкин достиг руин старого храма посреди Тернового леса. Обветшалые развалины были едва различимы. От храма, который был построен и, вероятно, разрушен еще до войны, осталось лишь несколько камней, расположенных в форме квадрата. Наверное, здание относилось к тому времени, когда люди еще поклонялись неземному богу.
Ларкин вошел в храмовую зону, посреди которой укоренилось дерево. Ствол, лишенный листьев, напоминал скелет. Ветви дерева сгибались на ветру и трещали, как старушечьи кости. Ствол дерева уродовала большая трещина, куда давным-давно, вероятно, ударила молния. Ларкин ощупал дерево. Его пальцы сразу нашли то, что он искал. Хранитель вытащил черные ножны и пристегнул их к ремню на спине. В ножнах был его огненный меч. Вибрация магии встретила его, и на губах Ларкина появилась легкая улыбка. О король, как же ему не хватало этого оружия!
Глава 3 – Элрой
– Амарун –
Игорный дом пропах дымом, потом и металлом монет, которые переходили из рук в руки. Взгляд Элроя бродил по переполненной комнате. Мужчины и женщины стекались сюда, не в силах сопротивляться зову алчности. Они играли в карты и напивались, одетые в роскошные наряды, словно пришли прямо с бала в королевском замке. Среди них был и Йель. Мужчина, смеясь, сидел на коленях какой-то толстухи. Вот он бросил кости через стол. Гости вокруг аплодировали, и человек с булавкой на груди, в котором Элрой признал служащего заведения, подтолкнул к матросу кучку монет. При виде денег глаза Йеля заискрились, и он поцеловал женщину в губы. Та похотливо положила руку на его бедро.
Элрой закатил глаза. Ничто не могло расшевелить его верного моряка быстрее, чем золото. Оно действовало на Йеля как афродизиак, и в какой-то момент, вероятно, это влияние зайдет так далеко, что вида запертой деревянной шкатулки будет достаточно, чтобы полностью возбудить его. Элрой отвернулся от игры и направился к стойке. Она отличалась от барных стоек в тех заведениях, где он и его команда обычно веселились. Эта была выполнена из безупречного темного дерева. Стену позади нее украшало зеркало, отражающее комнату, а перед ним, казалось, прямо в воздухе парили полки, которые были уставлены бутылками всевозможных форм и размеров. Лучшие вина и напитки были собраны в этих бутылках.
Элрой уселся на один из табуретов и бросил на стойку серебряную