его улыбкой. Усадив короля в удобное кресло и обложив его мягкими подушками, она стала танцевать перед ним, постепенно сбрасывая с себя детали одежды. Чтобы танец был более убедительным, она представляла себе любимого Кранса, и тело наполнялось негой и желанием. Король Жуарес несколько оживился. Потом женщина стала так же медленно раздевать его, обнажая крепкое ещё, но утратившее гибкость тело. По ходу дела она ласкала обнажавшиеся участки, гладила и целовала их, стараясь не ощущать чужого мужского запаха, так отличающегося от того, к которому она успела привыкнуть. А когда король был уже обнажён и, как оказалось, даже возбуждён, наложница предложила ему выпить немного вина, поднеся изящный поднос с двумя бокалами, наполненными красной жидкостью.
– Сегодня ты нравишься мне гораздо больше, девушка, – милостиво произнёс король, слегка улыбаясь уголками губ (его открытой улыбки не был достоин никто в королевстве, как он считал; так он улыбался только себе в зеркале), – и я пожалуй смогу насладиться тобой.
Он быстро опустошил бокал и швырнул его в сторону. Схватив Иниту за руку, потянул её к широкому ложу и сразу же принялся за работу. Трудился добросовестно и, надо отдать ему справедливость, достаточно долго. А успешно завершив дело, откинулся на подушки довольный и даже какой-то расслабленный. Выражение лица смягчилось, на губах продолжала играть лёгкая улыбка.
– Ты можешь полежать возле меня, девушка, мне будет приятно чувствовать тебя рядом после того удовольствия, которое я получил, – король был щедр беспредельно. – И даже можешь меня легонько целовать. Только легонько, чтобы мне было приятно, но не возбуждающе. Этим я уже сыт. Хочется немного нежности. Дай её мне.
Желание короля, как известно, закон для всех подданных. Пришлось Ините, преодолевая себя, ещё и дарить нежность этому бесчувственному человеку. Опять на помощь пришла память, и, представив себе любимого, Инита принялась ласкать короля. Он же был в полном восторге. Разнежился и только что не мурлыкал. И так и уснул здесь, в её покоях, что привело в неистовство весь дворец. Все только о том и говорили, что новая наложница короля оказалась так хороша в постели, что он не захотел от неё уйти. Это было явление небывалое и могло означать очень много. На всякий случай, все стали сразу низко кланяться Ините при встрече, и она прямо плавать могла в море приветливых улыбок.
Больше проводить испытания король не стал. Зачем? Всё и так ясно. И повторить свой геройский подвиг он вряд ли сможет, возможно, через недельку-другую, но не сейчас. И король Жуарес объявил во всеуслышание, что королева Стина с трона смещается, и её место занимает новая королева Инита. Дворец должен готовиться к большому празднику, знаменующему собой перемены в жизни властелина.
Старая королева Стина, которой не было, впрочем, и двадцати пяти лет, отчаянно рыдала в своих покоях. Умирать не хочется никому. Но умереть такой смертью, как ожидает её, казалось ей самым ужасным. Она представляла себе, как теряет опору под ногами, когда её отрывают от скалы,