его жестом руки.
– Это же будет нереалистично, если ты мне просто покажешь вот так, руками. Почему бы нам не поменяться местами? Я хоть почувствую, каково это – сидеть на месте водителя.
– Так вот оно что.
Миша довольно улыбнулся.
– Ну, хорошо. Только не запачкай мне тут ничего!
Они кое-как пересели на места друг друга. «Ничего не запачкать» оказалось невыполнимой задачей – Миша всё-таки задел грязным ботинком дверцу, оставив небольшой след.
– Ну Миша! – возмутился Владимир.
– Прости, пап.
– Ну как, устроился?
Миша не мог усесться – ёрзал по сиденью с минуту, потом перестал и, довольный, ответил:
– Да.
Владимир вкратце объяснил ему, как работают передачи, педали, руль.
– Хочешь, попрактикуемся?
– А можно? – Глаза Миши расширились от изумления.
– Конечно! Но немного, сразу говорю. Видишь тот поворот, а после выход на главную? Езжай по прямой, а на повороте остановись. Посмотрим, как ты меня слушал.
– Ой, пап, смотри, снег пошёл!
– Да, и давно, похоже, идёт. Посмотри на стёкла!
Стёкла из-за дождя были такими мыльными, что фонари, стоящие от машины в нескольких метрах, казались сгустками чистого света, как надувные шарики, закреплённые на большой стальной верёвке, наполненные люминесцентным газом. Включённые лампочки в далёких окошках казались небольшими огоньками святого Эльма, освещающими тьму мультивселенных.
– Теперь, если включить воображение, то картинка станет такой ясной, как в крутом кино!
– И вправду. – Владимир улыбнулся. – Чем тебе не американский автокинотеатр?
– Пап, ведь ради таких вещей и стоит жить, разве не так? – Миша смотрел вдаль, не заметив лёгкого стука в окно Владимира. Как и сам Владимир, заворожённый происходящим. – Знаешь, такие дни – как торты. Если будешь есть сладкое каждый день, то и привыкнешь вовсе к нему. А так – всё это ничем не хуже праздника.
– Истина, Медведь! Знаешь, мне самому очень нра… – Миша перестал слышать Владимира. Перестал ощущать собственное дыхание, как и своё тело. Он внимательно вглядывался в замыленное снегом окно, через которое на него смотрел мужчина, которого тот мог раньше видеть. Миша не мог понять, где и когда, пока не посмотрел внимательнее в его размытое лицо. Даже сквозь дымку был виден его ярко-белый пустой взгляд, дикая ухмылка, которая с каждой секундой становилась всё больше похожей на волчий оскал, который чуть ли не каждую ночь доводил Мишу до истерик.
Убийца резко открыл дверь, Владимир вывалился из машины. Единственное, о чём он подумал в этот момент: «В машине надо всегда пристёгиваться. Вне зависимости от обстоятельств».
Мужчина стальным кнутом схватил Владимира за шею, приставил нож к горлу.
– Я знаю, что ты можешь вырваться, но я крайне не рекомендую тебе этого делать. – Его холодный голос пробрал Мишу до кончиков волос. – Иначе эти несколько сантиметров металла войдут прямо в твоё горло.
Миша хотел было что-то сказать,