томно выдохнула. «Давай, сучка, ведись, и я покажу тебе, что значит купить свою смерть».
– Наглый, мальчик… какой наглый. Хорошо… я одарю тебя своей лаской, но взамен ты трахнешь меня, как последний раз в жизни.
– Договорились. А теперь давай. Становись на колени и покажи, что умеешь. Ради чего все дерутся за ночь с тобой.
Она трепетно и кокетливо опустилась на пол. Долго и жадно сосала его член, причмокивала, исходясь слюной, сдавливала обеими руками мощный ствол и причитала над его размером.
– Освободи мне руки… чтоб я мог тебя отодрать.
– Ммм, – выпустила его член изо рта, натирая себя пальцами и глядя на него пьяными глазами, – хочешь меня отодрать?
– Пи**ец, как хочу. Освобождай, и я порву тебя на части!
Опьяненная, возбужденная сучка в маске высвободила его руки из железных колец.
– Не шали, мальчик, за нами наблюдают. Одно неверное движение, и тебя вырубят током. Так что делай свое дело… порви… Но только без рук. Я не настолько дура.
– Хан. Называй меня Хан, детка! Залазь на столб и обхвати меня своими стройными ножками!
– Порви меня, Хааан! Дааа… мне нравится твое имя! Затрахай меня до смерти!
– Иди ко мне… и затрахаю!
Воодушевленная она поднялась по ступеням, встроенным по бокам от столба, перекинула ноги через перекладины и с надрывным стоном насадилась на его член, обхватывая мощные плечи мужчины. Застонала, изгибаясь надсадным криком.
– О даааа, какой же ты огромный, огромный…. охренеееть.
И склонилась к его лицу.
– Страшный… дикий зверь с дубинкой между ног… давно у меня не было такого самца.
– И больше никогда не будет. Ты просила отодрать тебя, как последний раз в жизни… до смерти… я никогда не отказываю женщинам.
На камерах было видно только, как женщина дергается и извивается в конвульсиях, прыгая вниз-вверх, выкручиваясь, цепляясь за плечи заключенного скрюченными пальцами, ломая ногти о деревянный столб.
Один из охранников грыз яблоко и ухмыляясь смотрел на мониторы.
– Ты смотри, наша ненасытная сегодня в ударе.
Второй затянулся сигаретой и присвистнул.
– У Тигра, я слыхал, там такое орудие…
– Ты гляди, как дергается… как будто.
– Бл*дь! Твою ж маааать! Это кровь?
– Где?
– Там!
…По светлому полу растекалась темно-бордовая лужица, а женщина обмякла и рухнула вниз. Из колонки донесся адский хохот. Заключенный смеялся окровавленным ртом и смотрел в глазок камеры.
***
Чуть позже избитый до полусмерти Хан валялся в карцере, уткнувшись отекшим лицом в пол, с трудом выдыхая от адской боли в ребрах, и вспоминал, как орала и вопила Красногубая Сука, когда поняла, что он убил ее лучшую клиентку-извращенку и денежный мешок. Интересно, как она теперь выкрутится из того дерьма, в которое он ее окунул? Это стоило каждого удара плетью по спине, на которой не осталось живого места.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст