смотри, как хорошо мы здесь получились, – сказала Марина.
Уже через два урока она сама проявляла и печатала, пока не кончились реактивы. И нам пришлось переключиться на другие дела. Надо сказать, что виделись мы нечасто. По воскресеньям она часто возвращалась из школы домой, в свою семью. За ней приезжал забрать ее домой на полицейской черно-белой машине ее отец-полицейский. А машину эту называли «Персегидора»-“Perseguidora” по-испански, что означает «Преследователь» или «Преследовательница». Но как было трудно дождаться очередной встречи! Нас так тянуло друг к дружке! И никак не хотелось нам расставаться опять на целую неделю!
Папа очень уставал на работе. Я понял, что работать переводчиком так же тяжело, как водителем автобуса или, например, шахтёром. Я вскоре уже знал, что в представительстве работали 22 наших специалиста и только два переводчика. Скажем, у пятерых специалистов возникает в день пять вопросов для решения с кубинцами. По одной проблеме на брата. А для переводчика в день возникает, значит, пять проблем, требующих решения. Специалист решил свой вопрос и пошёл, счастливый, мыть машину представителю. Переводчик же бежит к следующему специалисту, ждущему его со своим вопросом. Или, скажем, после ночного дежурства в представительстве, где была тьма комаров и против них только одно средство-дихлофос, отбывали домой на целый день отдыхать, переводчики поспят до обеда часика три-четыре и снова на работу. Без переводчиков все были как без рук. А ведь ночью надо было заводить и встречать суда в порту, следить за их выходом из порта в море, на промысел, следить за своевременным прохождением судами санитарных, таможенных и пограничных властей, за обеспечением судов водой, топливом и так далее. Или искать в городе терявшихся там иногда рыбаков.
Однажды совпало так, что Марина осталась на выходной, в воскресенье, в интернате, а мои родители поехали на концерт в шикарное, как рассказывали, открытое кабаре «Tропикана». Значит, надолго. Не дожидаясь их отъезда на автобусе, я вроде как бы пошёл погулять, а на самом деле зашёл за Мариной, как мы с ней заранее договорились, и повёз её в кино. Потом, позже, выяснилось, что ради встречи со мной она убежала в самоволку. За что и схлопотала от директорши интерната по полной программе. К тому же директорша нажаловалась на нее ее отцу. Марина была нарядная. В новом, ярко-розовом платье. И в бусах, которые я ей подарил. Мы сели в автобус, исторически называемый на Кубе «гуагва». Я так и сказал Марине, галантно приглашая её рукой на посадку:
– Guagua, por favor, мол, входите в автобус, пожалуйста.
На входе я опустил несколько монеток сентаво в кассу в форме длинной зелёной трубы рядом с шофёром-кондуктором, и мы уселись на высокое заднее сиденье. Марине понравилась моя стильная цветастая рубашка навыпуск. Она её пощупала и погладила.
Мы добрались до центральной улицы Рампа и направились в лучший городской центральный кинотеатр Гаваны «Яра». В «Яре» в тот вечер шёл фильм с интригующим названием «Дьявольски твой». Если на афише написано «Diabolicamente tuyo», то с переводом не ошибёшься. Заплатив в кассу два песо и получив