к матери после ссоры с женой, да так и остался. Бывшей школьной учительнице Хромовой было не прожить одной на пенсию; содержать дом она по состоянию здоровья уже не могла: постоянно мерзла, едва ковыляла с палочкой по натопленным комнатам, кое-как стряпала и поддерживала порядок. Валерий с ужасом думал, как он будет управляться, если мать сляжет.
Сам Хромов работал в мебельной мастерской столяром, делал на заказ двери, столы, шкафы и комоды, – трудился с утра до вечера, а когда клиенты торопили, то в выходные и праздники. Мать ворчала, а ему нравилось – пили, строгай, шлифуй: некогда горевать, думать о разрыве с Яной, о неудавшейся семейной жизни.
С будущей супругой Валерий познакомился на свадьбе у приятеля – жалко стало девчонку, одиноко сидевшую в уголке, которую никто не приглашал танцевать. Подошел, сел рядом – разговорились. Яна жила в Москве, работала киоскершей в метро, продавала то книги, то газеты и журналы, то учебники, – что хозяин велит. Она приходилась дальней родней невесте и почти никого из присутствующих не знала. Вырастила и воспитала ее такая же мать-одиночка, как и Зинаида Васильевна Хромова. Отчасти Яну и Валерия объединила похожесть судеб, отчасти – отсутствие интереса к ним окружающих. Оба среднего роста, неказистые, скромно одетые, они не привлекали ничьего внимания, скучали на вечеринках и посиделках – не пользовались спросом, как ни обидно было это признавать.
После свадьбы Яна уезжала в Москву, и Валерий вызвался ее проводить, а заодно прогуляться по столице, развеяться. По дороге они еще больше сблизились, прониклись друг к другу сочувствием.
– Ты кем работаешь? – спросила Яна.
– Столяром.
– Платят хорошо?
– Какое там?! – махнул рукой Хромов. – Пашешь с утра до вечера, а зарплаты едва хватает концы с концами свести. Хотел дом отремонтировать, крышу поменять, отопление новое сделать – не получается. Матери лекарства нужны, хорошее питание. Одна она у меня на всем белом свете.
Мотив неприкаянности, одиночества звучал и из уст новой знакомой.
– Тебе повезло, что мама еще жива, – вздыхала она. – Моя умерла.
В Москве Яна пригласила Хромова в тесную квартирку на пятом этаже панельного дома в Кунцеве, где из каждого угла смотрела пустыми глазами бедность.
– Может, тебе здесь работу поискать? – предложила девушка. – Столяры наверняка нужны, да и платить будут побольше, чем в Старице.
Она принесла несколько газет с бесчисленными объявлениями о трудоустройстве, и Валерий углубился в чтение.
– Возьми с собой, – посоветовала Яна. – Просмотри не спеша, отметь то, что подходит. Захочешь приехать – милости прошу! Телефон у меня есть, обзвоним все фирмы... вдруг что-то стоящее попадется.
Она как в воду глядела. Через две недели Хромов снова приехал в Москву, устроился в столярный цех частной фирмы «Эбен», начал получать приличные деньги, снял жилье. В свободное время встречался с Яной, помогал ей делать в квартире скромный ремонт.
– Сколько ты за комнату платишь? – как-то спросила она. – Дорого небось?