пятна по всему телу, никакие примочки не помогают…
Это они о сыне – шестилетнем мальчике, который так и не показался ни разу из своей спальни. С ним часто сидела сестра или мать, и, похоже, состояние только ухудшалось. Я никак не могла понять, почему они не зовут мага – неужели даже на этом экономят? На этот раз господин Нами нехотя согласился, что пора обсудить здоровье ребенка с кем-то из лекарей.
Причина их скрытности обозначилась вечером следующего дня. Я как раз заканчивала с огромной сковородой в судомойне, когда услышала шум и голоса. Пожилая служанка сделала страшные глаза и показала мне на другой выход – сама метнулась туда же. Я же замерла на месте, поскольку узнала голос.
– Господин Нами, отойдите в сторону, – айх Ринс говорил с расслабленным раздражением.
– Это простуда, уважаемый айх! – в голосе госпожи я слышала сдерживаемые слезы. – Простуда! Мы просто хотели удостовериться, потому и обратились к господину Ивонну. Сын всегда был слишком слаб, вот поэтому…
Айх перебил нетерпеливо:
– Простуда с черными пятнами? А если так уверены, тогда в чем проблема? Пусть помирает от простуды, но в столице только вспышки чумы не хватало.
Они стояли как раз рядом с кухней – в большой прихожей с диванчиками и зеркалами. После последнего заявления все притихли. Слова «чума» до сих пор из них никто не произносил. Но не потому ли так отчаянно боялись даже аптекарю сообщать о болезни ребенка? Я похолодела и теперь не смогла бы уйти, поскольку ноги перестали слушаться.
Первым взял себя в руки отец семейства, но голос его звучал непривычно сдавленно:
– Прошу сюда, айх Ринс… сын не встает с постели.
Мужчины ушли, а госпожа с дочкой ввалились в кухню – бледные, трясущиеся. На меня они не обратили внимания – просто взялись за руки, поддерживая тем самым друг друга и ожидая решения. Мне очень хотелось что-то им сказать, но нет таких слов, которые могли бы подбодрить в такой момент. Слово «чума» повисло в воздухе и давило черной густотой на голову.
Глава 5
Вердикт не заставил себя ждать. Айх Ринс появился на кухне через несколько минут. С той же самой повязкой на глазах. Я бездумно вжалась в стену, хотя знала – он видит все, если хочет видеть. Однако чернокнижник на меня не глянул, обращаясь сразу ко всем своим чистым и чрезвычайно равнодушным голосом:
– Это не чума.
Мать покачнулась, выдыхая, а ее дочь запричитала, прижимая ладони ко лбу: «Слава богине, слава богине».
Айх продолжил в тон ей, а на его губах заиграла кривая улыбка:
– Точно, слава богине. Это проклятие – вашего Дорина прокляли, и он умрет дня через три-четыре. Заклинание грубое, но прочное, так что вы сильно преувеличили про его слабость: слабый ребенок умер бы позавчера.
Госпожа Нами вновь застыла, вытянулась вся, но этим вызвала только усмешку неприятного гостя:
– И чего так бледнеть? Я утром вызову сюда айха Ноттена, он поможет привести