развернулась и бросилась вон.
За этой немой и столь красноречивой сценой скрывалась история. Яркая и явно драматичная для всех участников.
Я зевнула не испытывая ни интереса, ни сострадания к чужим мытарствам. Достала переводы и постаралась сосредоточиться на них. Пристальный взгляд Константина некоторое время мешал мне, но потом я привыкла. К тому же, щедро оставленные им чаевые полностью искупили столь незначительное неудобство.
Ближе к вечеру, господин Иванов пожелал выпить виски. Заказал бутылку в свой номер. По неведомой причине, Инесса удостоила именно меня чести отнести заказ (обычно номера обслуживал ресторан отеля, а не бар). Но уж лучше тихий Иванов, чем оргия перезагорелого плейбоя. Бармен ресторана жаловался, что в номерах Бунькова и его свиты со вчерашнего вечера дым коромыслом стоит. Впрочем, о шикарных чаевых он тоже упомянуть не забыл.
Бережно придерживая драгоценную жидкость (учитывая стоимость напитка, который предпочел гость, драгоценная – самое верное описание), я вошла в лифт и даже успела нажать на кнопку нужного этажа. Неожиданно, словно джин из лампы, появился Фархад, охранник Юсуфа. Я даже не успела его заметить, а он уже стоял подле меня. Причем, не было никакой нужды до такого минимума сводить расстояние между нами.
–Какой этаж? – с небольшим акцентом, спросил он. А я пискнула:
–Четвертый.
Он был выше меня на полторы головы, оттого смотрел сверху вниз. Его близость была мне откровенно неприятна. Но, что особенно непонятно, мне стало очень страшно. Каждой клеточкой я ощущала, что человек рядом со мной может сделать мне очень-очень больно. И боль моя будет сластью для него. Также, как страх забавой сейчас.
Когда же лифт наконец домчал меня до нужного этажа (это мгновение показалось нестерпимо долгим), я вылетела из кабины с невиданной прытью. Фархад же весело мне подмигнул и последовал на пятый этаж, к боссу.
К своему стыду признаюсь, что от страха меня стало трясти. Да так, что сразу успокоиться не получилось. Я прислонилась спиной к стене и, зажмурившись, некоторое время была вынуждена глубоко дышать, считая в обратном порядке от ста.
Когда же мне удалось унять собственный эмоции, я поспешила к номеру Иванова. Мне было стыдно за себя. Но, вспоминая Фархада, я признавала, что страх мой – вовсе не игра разгулявшегося воображения.
Несколько утешал и тот факт, что свидетелей мой трусости не имелось (за исключением обидчика, конечно). На четвертом этаже жили только сам Иванов, да Константин. Над ними Юсуф и его сопровождение. На третьем Игнат и Толстяк со свитой. А на втором Буньков с компанией. На первом этаже жилых помещений не имелось.
Бесшумно ступая по ковровой дорожке, я, уже вполне успокоившись, постучала в дверь Иванова.
–Привет!
Охнув от удивления, я инстинктивно отступила назад и приготовилась извиняться за то, что по глупости перепутала номер. Константин же, напротив, улыбнулся мне ободряюще и, углубляясь в роскошные покои, сказал:
&