заход, он спустил третий стул и тарелку с едой.
Оставив все так, он поднялся обратно, закрыл люк, разделся и лег в свою кровать, уснув крепким и самым сладким сном в его жизни.
На следующее утро его разбудили стуки и не останавливающиеся крики из подвала.
Встав с кровати, он пошел на кухню, взял нож, который лежал на столе и пошел к девочкам. Как только он открыл опускную дверь, девочки, увидев в его руках нож, отошли к дальней стенке и со страхом ожидали дальнейших действий.
Спустившись, Гаврила осмотрел их спокойным взглядом и начал говорить с небольшой улыбкой:
– Не бойтесь так, я вас не собираюсь убивать. А нож – только ради своей безопасности, но со временем вы привыкните и к таким мерам прибегать мне не придется, во всяком случае я надеюсь на это… Вы поймите, я не ужасное животное, как вы наверное думаете… Нет, ни в коем случае… Вы меня прекрасно знаете, наверняка слышали о моем отношении ко всем людям, как я забочусь о нашей маленькой деревушке, пытаюсь финансово помогать всем нуждающимся… Так давайте вы мне в этом поможете. И от вас не требуется чего-то фантастически сложного. Просто сидите здесь тихо, разговариваете друг с другом, играйте в настольные игры, которые я вам обязательно принесу скоро; с голоду вы точно не умрете – в этом я ручаюсь. По вечерам, когда я буду возвращаться после работы, мы будем вместе проводить время, общаться, веселиться… Главное мне хочется показать вам, что я не изверг или тиран. Я не нуждаюсь в вашей смерти. Я прошу у вас только уважения и не более; любить меня я не заставляю. Уверен, в скором времени мы станем настоящей, дружной семьей.
Гаврила после сказанных слов замолк на некоторое время, ожидая какого-либо ответа от них. Но осознав, что поддерживать разговор они не будут, он продолжил:
– Да, вы меня ненавидите… Но, ничего… Свыкнетесь, вам некуда деваться больше, как бы вам не хотелось. И я не угрожаю вам; это настоящая правда, вам придется быть со мной и жить здесь. А в каких условиях вы будете содержаться и как будет проходить ваше время – это уже зависит от вас. Поэтому думайте, думайте. Понимаю, вы сейчас запутаны от резко изменившейся обстановки, но другого выхода нет. Надеюсь вечером вы уже заговорите и не будете смотреть на меня такими глазами. – сказал он и направился после этого к лестнице. – И кстати, – произнес Гаврила, остановившись. – мои дорогие Катя и Елена, если вы думаете, что ваши кто-нибудь услышит, то вы далеко ошибаетесь. Конечно вы все равно попытаетесь, но я вас предупредил.
Гаврила оставил им еду и уехал на работу, с нетерпением ожидая вечера.
Рабочий день прошел как всегда. Гаврила чувствовал себя нормально, никакой перемены в нем ее произошло; все общались, как обычно, никто и не подозревал с кем они разговаривали.
Возвращаясь уже домой, он все время думал о предстоящей встречи. Ему не давала покоя мысль, об их возможном суициде, во время его отсутствия, хотя он тщательно осматривал комнату и вещи, которыми они могли бы совершить самоубийство. Была бы их смерть для него горем – сказать