встретила его первой. Малёк медленно прошёл мимо нас, с полными тоски глазами, уводимый по-медвежьи громадной подругой. Он был похож на вываренного в бульоне сурка, в рубашке с оторванными пуговицами и синяком на груди. На нем не было куртки. Вместо неё на Мальке была потертая жилетка из кожезаменителя, как в кино у Будулая.
– Это наверное цыгане спёрли, соседи по палате, жилетку взамен оставили, – с днём сурка, блин! – всхлипнул Малёк.
ВЫСОТА
На кафедру, где работал Малёк, пришла новая строгая начальница, доктор наук, профессор. Звали её Антонина Михайловна Дылда, рост у неё был реально внушительный – примерно метр девяносто. Малёк при виде её робел, заикался, смотрел снизу вверх и что-то лепетал. Он очень хотел понравиться, а для этого, как говорят среди офицеров, нужно было приветственно «щёлкать ягодницами». На первом же заседании кафедры вечером устроили банкет по случаю прихода нового шефа. Малёк решил проявить инициативу, чтобы понравится профессору Дылде, и тут его почему-то «заклинило» на запретной теме, имеющей отношение к росту и фамилии начальницы.
Изрядно выпив, за праздничным столом, он рассказал анекдот про жирафа. Анекдот был так себе, смеялся только сам Малёк, не понимая, почему вся кафедра молча смотрит на него вытаращенными глазами, а начальник кафедры Антонина Михайловна Дылда – внимательным сталинским прищуром. Пауза прервала музыкальная композиция группы Браво «Семь тысяч над землёй» и Малёк, чтобы исправить ситуацию, ринулся приглашать профессора Дылду на танец. Профессор опешила и согласилась, когда они танцевали, он – метр шестьдесят и она метр девяносто, казалось, что это сын-школьник недотёпа (почему-то с погонами капитана милиции) не пускает маму на работу, обхватив за талию и вцепившись в её зад. После танца, Малёк пытался спеть новому боссу песню Высоцкого «Лучше гор могут быть только горы» из фильма «Вертикаль», его уже очень пьяного оттащили от начальницы, и сунув денег, отправили ловить такси. Малёк потратил деньги с умом, купив в ближайшем киоске пару темного пива и сигареты. Мутно-пьяным сознанием он понимал, что чем-то обидел Антонину Михайловну и очень хотел извиниться. Дождавшись, когда она выйдет через КПП, уже абсолютно «синий» Малёк солнечно улыбнулся во весь свой пьяный рот, сделал реверанс, икнул и произнёс: – Доброго вечера вам! Дылда Михална!
ТОСТ
Малёк позвонил мне в воскресенье в девять утра, жуткое похмелье заставило его нарушить приличия. Чтобы снова стать человеком, ему нужен был как он говорил «выпрямитель» (спиртной напиток, выпитый с утра). К полудню я был приглашён на день рожденья к нашей общей знакомой Свете – преподавателю с кафедры Малька. Самого его на праздник не позвали – о поведении Малька в пьяном виде ходили легенды. Мне было жалко бросать погибающего товарища. План был такой – я объясняю имениннице, что как-будто случайно по пути встретил Малька, и он сам увязался за мной, а пустят его на праздник или нет – это вопрос