всплыли все пережитые им состояния, он раздумывал, как ему поступить, как вести себя на этой встрече: сказать все что накипело за это время, рассказать о своих неудобствах, возникших из-за отсутствия этого миллиона, или плюнуть на все, взять деньги и радоваться их возвращению.
Они встретились в назначенное время в назначенном месте. Оба улыбались друг другу, обнялись. Дама сразу сказала: «Мне очень жаль, что так все получилось». Юрий Иванович ответил, что все понимает, при этом внимательно смотрел в ее глаза, пытаясь понять какие мысли на самом деле у нее в голове. Потом она щебетала без умолку, благодарила за деньги и ожидание их возврата рассказывая какие трудности она пережила, какими зарубежными поездками ей пришлось пожертвовать ради возврата долга, а от каких она просто не могла отказаться и по какой причине.
Поспелов улыбался, кивал головой и думал: «Какой, однако, цинизм в этой прекрасной головке, какая бессовестная натура, живущая в каком-то своем мире, где неведомы настоящие трудности. И плевать она хотела на мои проблемы».
Дама тоже внимательно наблюдала за своим собеседником, пытаясь понять, насколько искренни его улыбочки, сопереживания ей, не затаил ли он какой злобы против нее и можно ли будет, если что, еще к нему обратиться в трудную минуту.
Получив деньги и расставшись со своей, теперь уже бывшей, должницей, Поспелов пошел пешком до отделения другого банка, где он намеревался погасить, ставший уже совсем небольшим, остаток ипотечного кредита. По дороге он думал уже не о деньгах, а о бывших некогда отношениях с дамой из прошлого, убеждаясь в очередной раз, что они были очень разными людьми, несмотря на кажущееся сходство.
Между ними была разница, которую сразу не заметишь «невооруженным глазом». Они могли долго разговаривать об искусстве или о более приземленных вещах, попадая в такт, не ощущая дискомфорта, но иногда, по реакции собеседницы Поспелов чувствовал, что своими высказываниями переходит границы каких-то условностей, которые для нее важны и удобны. А ему эти условности казались излишними и фальшивыми, за ними всегда чувствовалась неискренность, оставалось ощущение, что собеседница что-то скрывает. Кроме того, она частенько требовала признания своей правоты и непогрешимости в ситуациях, где, по мнению Юрия Ивановича и так все было понятно.
Он, конечно, мог соответствовать предлагаемым условиям, и, иногда, лицедействовал, изображая из себя светского персонажа: говорил полунамеками, делал многозначительные паузы, сопровождаемые задумчивым выражением лица, подчеркивал ее правоту, но однажды затеял откровенный разговор, которого, в сущности, не получилось, потому что дама так и не вышла за границы условностей, а только чего-то испугалась.
Отношения постепенно сошли на нет, чему Поспелов не очень расстроился, понимая, что они живут в разных мирах, где каждому удобно и никто из них не хочет покидать свою зону комфорта ради другого человека.
И сейчас, вспомнив про эти миры, улыбнулся, полагая, что в каждом из этих миров может быть свое