одна Россия. Тем не менее, запрет действовал. Ну и что вы думали? Я взял эту запрещающую справку, купил бутылку настоящего английского виски и отправился на прием к тому представителю КГБ, который курировал все управления ВМФ по месту моей бывшей службы.
Я ему сказал, что даже если бы захотел, рассказать иностранной разведке о государственных тайнах СССР я не могу, потому что все мобпланы, как и вся тематика моего направления отвергнута российской властью, секретные документы уничтожены установленным порядком, а сам я не помню никаких деталей. Разговор был короткий. Кагэбэшник взял подарок, разорвал на мелкие клочья справку о семилетнем запрете моего выезда за границу и тут же написал новую, в которой сказано, что государственными секретами я не владею и мне разрешен выезд заграницу без всяких ограничений. Конечно же, во времена Ельцина военный пенсионер, который три года назад закончил службу, не мог заинтересовать иностранную разведку при выезде за границу в туристическую поездку. Агенты иностранных разведок в это время работали непосредственно при военных конструкторских бюро и на оборонных предприятиях и за мелкие гранты от 1000 до 5000 тысяч долларов могли получить любую сверхсекретную документацию. Военно-производственный и научно-технический сектор Военно-промышленного комплекса не финансировался из госбюджета и инженерно-технический персонал, ведущие и главные конструкторы всех новых образцов военной техники сидели на голодном пайке. Люди продавали секреты не потому, что перестали любить свою Родину, а потому что Родина сменила свою любовь к работникам ВПК на открытую ненависть. Государство во времена Ельцинского режима, поливало Советскую Армию, генералов и офицеров и весь военно-промышленный оборонный комплекс грязной ложью открытой ненависти и презрения. Журналисты всех средств массовой информации считали Вооруженные Силы страны и промышленный оборонный комплекс ненужными нахлебниками. И не только работников Военно-промышленного комплекса ненавидела «демократическая» власть и журналисты СМИ, они ненавидели и презирали весь русский народ и не скрывали своей ненависти и презрения.
Будущий революционер, патриот России и борец за справедливость Александр Долматов еще ходил в школу. Будущий убийца Виноградов еще был в детском возрасте или вообще не родился, а сами журналисты оказались неспособны придумать такого емкого термина для русского народа, как «человеческий конгломерат». Но шла эпоха разрушения, властная элита называла свою страну Россию «этой страной», считая себя или инородным телом или захватчиками-оккупантами. Журналисты же пользовались по отношению к народу термином «совки» и открыто вкладывали в этот термин свою ненависть и презрение. Сам Ельцин тех, кто пытался протестовать против бандитского беспредела, нищеты и вымирания, называл «коммунно-фашистами». Не от низов, а от верхних эшелонов власти и журналистов исходила подлость, злоба, презрение и яростная ненависть к