и?
– Он видел, как боец горных лишил одного разбойника уха.
– Ухо отрубил Клюгк, – сказал барон Ольшан. – Об этой стычке вечером того же дня знало все Горное королевство. Да и, наверное, весь мир.
– Да, – не стал спорить Волленвейдер, – но из доклада капитана Евдоккима выходит, что его дозорный отряд захватил Фролма вместе с еще одной пришлой меньше чем через час после стычки Клюгка с разбойниками. По обычаю наших доблестных дозорных Фролма тут же оглушили и доставили в тюрьму. После чего первый звуковой контакт у этого пришлого был ни с кем иным, как со мной…
– М-да, – барон Ольшан несколько раз цыкнул зубом. – Ты говоришь, что вместе с ним захватили женщину?
– По праву первого дня она перешла к начальнику дозорного отряда капитану Евдоккиму. И, насколько я в курсе, до сих пор остается у него в гостях. Кстати, Фролм, очень переживал за судьбу этой Наташи…
– Ты хочешь сказать, что они знакомы?
– Насколько я могу судить, у него к ней более глубокое чувство.
– Это хорошо. Сразу после операции прикажи доставить ее в крепость и проведи беседу. Нет, побеседовать с ней могу и я, – барон Ольшан плотоядно улыбнулся. – Евдокким возражать не будет. Но сначала нам надо вернуть твоего Фролма.
– Ради этого я, допустим, пожертвовал бы половиной нашего войска, – жестко сказал Волленвейдер.
– Ишь, ты! – с удивлением посмотрел на своего вассала барон Ольшан. – Не слишком ли большая жертва?
– Но он единственный, кто знает, где лежит выборочный преобразователь! – вскрикнул Волленвейдер и тут же понизил голос. – И знает, как им пользоваться…
– Тебе очень хочется вернуться в мир пришлых? – удивленно поднял брови барон Ольшан. – Помнится, ты рассказывал, что работал там в крохотном магазинчике по десять часов в сутки…
– Я был очень хорошим продавцом, ваша светлость, – вздохнул Волленвейдер. – Но после двадцати лет пребывания здесь возвращаться к прежней работе у меня, допустим, нет никакого желания. Там я был рядовым продавцом рыболовных товаров, здесь же заслужил титул барона. А баронов в мире за стеной всего-то шестеро.
– Ну, да. И всего два короля, и всего один кардинал…
– Здесь я – знатный человек, дворянин, – продолжил Волленвейдер. – Мои сыновья по достижении восемнадцати лет тоже будут носить дворянский титул. И мне, допустим, очень хотелось бы дожить до этого замечательного дня. Но только не помереть, заразившись испорченной водой, или от любой другой напасти, которые обрушатся на нас, после смерти Творца!
– Так ли я тебя понял, майор? – барон Ольшан придержал лошадь, и его спутник сделал то же самое. – Что, появись у тебя выбор: вернуться к прежней жизни, или остаться в мире за стеной при титуле и должности, которых ты действительно заслуживаешь, то…
– Я бы с огромной радостью остался жить здесь, зная, что место Творца заняли вы, господин барон! – Твердо сказал Волленвейдер. –