же знаешь, что за тобой.
И ее смех, беззаботность, блеск загоревшихся глаз были хоть какой-то наградой за недельную скуку. Только, боже мой, чем ты меня, сексапильная Леокадия, удивишь: умелостью губ? Чем изумишь, если мне известно заранее все?
– Эфиоп, – порой успокаивал меня Стас, – что ты куксишься? Завтра выйдем из академии, возглавим полки – выйдем в люди. Действительность омерзительна, но что делать? Мой совет: мимикрируй, как все. Иначе кончишь, как мой благородный прадед!
– А как он кончил?
– Застрелился от скуки!
– Стас, так можно и жизнь просрать.
– Разве это жизнь?.. Такую, как у всех, просрать не жалко! К другой – о чем мечтали в кадетке, еще надо пробиться!
С дождями дни потекли, как слезы от дешевенькой сигаретки. Утором – стратегия. К обеду – классика: Ленин, Андропов, Кант.
И, конечно же, Энгельс: философия военного дела.
Мудрый мужик – холостяк. То, что надо! Не удивляло, что никогда и не думал жениться.
Но как только в академию зачастили кадровики, все оживилось. Мы называли их «покупатели». Коридоры с глазницами классных окон поначалу увидели поскрипывающего на нашем старом паркете скромного человечка в сером костюме, вкрадчивого в расспросах, как и в движеньях. Грушник не скрывал: ищет пару смышленышей из кадетов, недурно болтающих по-английски. Перспектива заманчива: с академической скамьи пересаживали на другую – дипломатическую, факультет военного атташата. В последующем – заграница, разведка «под крышей» прикрытия. Одним словом, если вспомнить о службе где-нибудь на Курилах, в Борзе, хуже того – Дровяной: весь мир пред тобой – жизнь, полная чудес, пальм, обезьян, приключний на посольских приемах и, конечно же, забав с местными шлюхами.
Я поинтересовался о друге – Радецком:
– А его берете?
– Увы, – произнес Серенький. – Всем хорош. Только – беда… наколочка у него: на указательном пальце, буковка «Д» – шалость молодости, напоминающей о школьной влюбленности. Таким, беспечным – полками командовать. А нам нужен мужичок без примет, без изъянов.
– А я?..
– Вы подходите безупречно. Вы – не тот, за кого себя выдаете. Говоришь одно, делаешь другое, думаешь третье – артистическая натура… Есть, правда, небольшой изъян, легко устранимый – нужно срочно жениться.
– На ком?
– Панорама твоих девиц налицо. Из восьми я бы выбрал Ларису.
– Но она замужем!
– Месяц назад развелась.
– Вы следили?
– Не совсем. Просто навели справки у конкуренток. Завистниц хватает.
За серым костюмом потянулись мундиры. Встречаясь, кадровики здоровались по-приятельски: «А-а, Григорий, привет!» – «Привет!» С Виссарионом Викторовичем – особо почтительно: он был начальником отдела Управления кадров Генштаба. «Артанов», – шепталось вслед. Все: фигура, многозначительность, слегка ироничный тон, даже ботинки, шитые на заказ из лучшей «генеральской кожи», – подчеркивало франтоватость.
– Стареющий фат! – язвительно заметил Радецкий.
– Стас, не