глазки, просверкивающие в маленьких щелках, образованных щечками и надбровными дугами «красавицы» уставились в меня, словно изюмины из сдобной булки.
Я тоже присмотрелся к пассии Володьши, что-то в ее облике было явно не так!
Несколько секунд мы помолчали.
Наконец, внимательно меня осмотрев и, видимо, удовлетворившись этим осмотром, «красавица» вдруг задорно улыбнулась и громко спросила:
– А кто тебе эта девчонка?!
Ответить я не успел, поскольку в разговор немедленно вмешался старший лейтенант:
– Вы, гражданочка, не задавайте пустопорожних вопросов, а отвечайте по существу!! Пробегала мимо вашего плетня девушка, и если пробегала, то в какую сторону?!
Хозяйка бросила на представителя власти короткий недобрый взгляд, и снова посмотрела на меня. Еще несколько секунд мы разглядывали друг друга, затем она машинальным движением почесала живот и совсем уже собралась что-то сказать, но на этот раз ее перебил Володьша, запевший своим масленым тенорком:
– Василисушка, краса моя писанная, не вынесешь ли водички?.. Так пить хочется!..
«Красавица» недобро взглянула на приставучего мужика и коротко кивнула в сторону колодца:
– Вон тебе водичка, из ведерка похлебаешь!.. – А затем, стрельнув глазом в сторону Макаронина, добавила. – И дружка свово захвати, того что «гражданочкой» обзывается!
– Кто обзывается!! – Взвился было наш «силовик», но вдруг повернулся к Володьше и быстро пробормотал. – Слушай, пойдем, правда, водички хлебнем, а то в горле сушь, как после Первого мая!!
– Как после чего?! – Разворачиваясь в сторону колодца, поинтересовался Володьша.
– После Первого мая, – повторил Юрик, укладывая свою ручищу Володьше на плечи и увлекая того к вожделенному источнику, – праздник такой… солидарности всего рабоче-крестьянского!
Ребята бодрым шагом устремились за угол дома, а Василисушка снова повернулась ко мне:
– Так кто она тебе?..
– Невеста! – Выпалил я уже подготовленный ответ.
– Невеста?.. – Медленно и слегка удивленно протянула девица, снова почесала живот и повторила, – невеста… Что ж ты за своей невестой не смотришь?!
– В отъезде был… – Пожал я плечами.
– Ага!.. – Василиса не отрывала глаз от моей физиономии, словно надеясь подловить меня на неверном выражении лица. Наконец ее пухлое личико как-то враз смягчилось, она облокотилась на перильца крыльца и произнесла с неподдельным сочувствием:
– Пробегала мимо нашего двора девчонка… Беленькая такая, чистенькая… Босенькая, а из одежонки платьишко короткое. Еще попить у меня попросила… И просила, что б я, если кто следом за ней пойдет и про нее спрашивать будет, ничего про нее не говорила!
– Что ж ты тогда рассказываешь, если она просила не говорить?.. – Переспросил я.
Василиса презрительно шмыгнула носом и с некоторым высокомерием ответила:
– А мне тебя жалко стало!.. Это ж надо, таким раззявой быть, чтоб собственную невесту потерять!
– А