Он был не против того, чтобы жизнь его крутилась вокруг финансовых вопросов, главное, чтобы деньги тратил он на других людей, а не другие на него.
Один из летних дней 2002 года начался с того, что Билли оказался в комнате, полной скаутов. Шел сороковой год жизни Билли Бина и пятый год – в качестве генерального менеджера клуба «Окленд Эйс»[9]. Билли изменился. Исчезла некогда прямая, как струна, юношеская осанка. Копна каштановых волос поредела, на голове появился не очень аккуратный пробор. Билли изменился не из-того, что с ним за эти годы произошло, а из-за того, что не случилось в его жизни, и он об этом знал. Он только надеялся, что никто, кроме него, этого не знает.
Сидевшие перед ним в комнате были духовными преемниками старшего поколения скаутов, когда-то увидевшего в шестнадцатилетнем Билли будущую суперзвезду бейсбола. Незаметные для обычных болельщиков, эти люди тем не менее были самым сердцем игры. Именно они решали, кто будет играть в бейсбол и, стало быть, как будут в него играть. Билли же готовился подвергнуть серьезной критике то, как они вели дела. Отозвать скаутов с бейсбольного поля, посадить на семь дней в сырую тесную комнату на задворках стадиона и держать там до тех пор, пока не начнется формирование команд Главной лиги, стало в клубе «Окленд» уже подобием ритуала. Теперь же наступал момент, когда ритуал должен был измениться.
Год назад, до начала командного набора 2001 года, перед генеральным менеджером клуба «Окленд» и его скаутами стояла задача прийти к обоюдному согласию по поводу основных кандидатур, которых клуб в порядке своей очереди собирался забрать в первых турах драфта Главной лиги. До этого Билли еще позволял скаутам влиять на его окончательное решение. Он даже не препятствовал тому, что скауты отбирали многих кандидатов в команду, не советуясь с ним. Все поменялось в один миг, как только завершился набор-2001, превратившийся в дорогостоящую катастрофу. Элитных игроков, о выборе которых заранее договаривались Билли и его скауты, расхватали другие команды еще до того, как подошла очередь «Атлетикс». Среди неразобранных игроков оставались те, которые нравились скаутам, но о которых Билли практически ничего не знал. В этой неразберихе Грейди Фьюзон, который вскоре стал уже бывшим начальником службы скаутов «Атлетикс», выбрал питчера-старшеклассника Джереми Бондермана. Парень бросал мяч со скоростью 94 мили в час, чисто подавал и, как считали скауты, был создан для бейсбольной формы. Но не для Билли.
Предугадать, попадет ли Джереми Бондерман в Главную лигу, оказалось невозможно, но не это было важно. У парня было мало шансов – как и у любого другого спортсмена-старшеклассника. Скауты же очень любили спортсменов из бейсбольных команд старших школ, причем больше всего они жаловали питчеров. Питчеры же старшеклассники были так мало похожи на тех, кем могли стать, когда возмужают, что можно было поверить в то, что они могут стать кем угодно. У питчеров-старшеклассников был еще не утраченный потенциал удара – актив, который можно