где ватага полуобнаженных фигуристых девушек заканчивала связывать Леона.
– А это как сказать, – неожиданно закашлялся Ярынг. – Во-первых, магом-то он больше не будет. А во-вторых, говорят, что после обрядов несчастных лишают мужского естества, чтобы еще раз утвердить власть женщины.
– Чего-чего лишают? – не сразу поняла я, о чем толкует Ярынг. Затем, перехватив его страдальческий взор, направленный куда-то вниз, наконец-то сообразила. – Кастрируют, что ли?
Орк жалобно всхлипнул в ответ и, по всей видимости, приготовился оплакивать безвременную кончину хозяина.
– Не распускай нюни, – грозно зашипела я. – Так просто мы его не отдадим на поругание.
Тем временем девушки рассредоточились по поляне, образовав почти правильный четырехугольник, в центре которого покоился обнаженный обездвиженный маг. Самая юная из амазонок выступила вперед, неся на вытянутых руках странную черную статуэтку, изображающую непонятного зверя, вставшего на дыбы и раззявившего клыкастую пасть.
– Ну все, – грустно констатировал Ярынг. – Сейчас они принесут жертву своему божеству – неистовому духу чащобы Зыргу – и обесчестят хозяина.
– А как этот Зырг выглядит? – неожиданно заинтересовалась я.
– Здоровое лохматое чудовище, – покорно ответил Ярынг.
– Ты мне этим, мыслеобразом покажи, – попросила я.
В голове забрезжило смутное подобие плана. Орк вздохнул, но, закрыв глаза, сосредоточенно запыхтел. А я мысленно лицезрела самого обыкновенного медведя.
– Угу, – заворочалась я, прогоняя Ярынга с насиженного, точнее говоря налёженного, места. – Угу.
– Ты чего задумала? – против воли заинтересовался орк, отвлекаясь от лицезрения страшной картины расправы над магом.
– Подсоби, – приказала я и тихонько матюгнулась, выворачивая полушубок овчиной наружу.
Ярынг привычно смутился от ругательства, но засуетился, напяливая на меня одежду. Хорошо, что девушки в этот момент принялись громко ритмично завывать, пританцовывая вокруг тотема, и на загадочную возню в кустах никто не обратил внимания.
– Короче, – через несколько минут, распространяя по округе крепкий запах пота, отдавала я последние распоряжения. – Я иду первой. Под правую руку не заходи, если случайно вмажу – звезды днем увидишь. Первым делом бежишь к Леону и развязываешь его. А я тем временем с этими лахудрами разберусь.
Ярынг согласно кивнул. И я пошла. Точнее – побежала.
Не верьте, когда говорят, что в атаку ходят с криком «ура». Может быть, когда-то это слово и было в ходу. Но я бежала на врага, крича совсем другие выражения. Благо, матерным владею в совершенстве.
Не знаю, о чем подумали несчастные амазонки, когда из зарослей на них вылетало мохнатое чудище с выпученными глазами и красным потным лицом, искаженным диким воплем. Особенно если прибавить к описанию то, что безумное создание было одето в драный полушубок, вывернутый наизнанку, валенки и ушанку, постоянно сползающую на лоб. И размахивал